"Андрей Воронин. Могила тамплиера ("Слепой" #35) " - читать интересную книгу автора

Мигулю никто не называл, а называли по фамилии - Мигуля и Мигуля. Вот ведь
дал господь фамилию! Никакой клички не надо. Даже в колонии, где Мигуля
мотал срок за квартирную кражу со взломом и аналогичное противоправное
деяние, совершенное в магазине райпотребсоюза, соседи по нарам, не говоря уж
о вертухаях, окликали его исключительно по фамилии. И дело тут было даже не
столько в ее звучании, которым она и впрямь здорово напоминала кличку,
сколько в полном соответствии внешнему облику. Был он низкорослый, щуплый,
носатый, вечно небритый и обтерханный, с красными, постоянно слезящимися и
моргающими глазенками - Мигуля, по-другому и не назовешь.
Единственным достоинством, которое за ним признавали все без
исключения, были его золотые руки - ловкие, умелые руки квартирного вора,
виртуоза отмычки. Правда, отмотав срок и многое претерпев в зоне из-за своей
несолидной внешности и покладистого характера, Мигуля ушел в глухую
завязку - как говорится, покончил с преступным прошлым и стал на путь
окончательного исправления. Вернувшись из мест заключения с подпорченным
здоровьем и с перстеньком чушка-парашника, вытатуированным на среднем пальце
правой руки, он поселился вместе с матерью в ее однокомнатной хрущевке.
Тогдашний участковый, как ни странно, поверил в искренность высказанного
Мигулей желания начать новую жизнь, да не просто поверил, а - небывалое
дело - помог найти работу по специальности в слесарных мастерских. Там
Мигуля очень быстро поднялся до шестого разряда, но бригадиром так и не
стал, хоть и числился у начальства на хорошем счету, - всему виной выпивка,
до которой он был великим охотником.
В свое время, не раньше и не позже, Мигуля схоронил старушку мать и
зажил бобылем. Мастерские, где он работал, благополучно загнулись, не успев
вовремя подставить свои дырявые паруса под ветер грянувших в России перемен.
С полгода искал работу, а потом махнул на это безнадежное дело рукой и
зажил, как получалось, перебиваясь случайными приработками - там открыть
заевший замок, тут починить швейную машинку, здесь отпилить, там припаять,
забор поправить, крышу залатать... Особо с таких заработков не разживешься,
но на выпивку с немудреной закуской Мигуле хватало, а о большем он, в
общем-то, и не помышлял. Жив - и ладно, сыт-пьян - и хорошо...
Мигуля шел знакомой улицей, держа курс на ближайший гастроном. Путь его
лежал мимо забегаловки, где не так давно он неплохо провел время в компании
археолога Гены и этого чудика, корреспондента из "Экспресса"... Как бишь
его?.. Ну, неважно, чудик - он и есть чудик. Вот ведь бывают такие люди!
Мигуля на них насмотрелся - и в зоне, и на воле, - которые про себя думают,
что умнее да хитрее их на всем свете никого нету, а сами, что им ни скажи,
всему верят. Вот и этот корреспондент такой же - развесил уши, машинку свою
включил, чтоб ненароком чего-нибудь не пропустить, дурак-дураком. А
Гена-археолог и рад - соловьем разливается, вешает этому олуху на уши
отборную лапшу...
Честно говоря, Мигуля и сам далеко не сразу сообразил, что веселый и
хлебосольный Гена давно перестал говорить по делу и, что называется, гонит
порожняк. Момент, когда это произошло, Мигуля, грешным делом, прохлопал и
только потом, заметив, что археолог украдкой посмеивается в бороду, смекнул,
что к чему. А корреспондент, тот и вовсе ничего не учуял. Ну, так ведь жизнь
его не била, откуда ж ему взяться, чутью-то?
Возле шалмана Мигуля притормозил, раздумывая, не промочить ли ему горло
прямо тут. Вообще-то, когда у него водились хоть какие-то деньжата, он