"Андрей Воронин. Могила тамплиера ("Слепой" #35) " - читать интересную книгу автора

при одной мысли, что его могут обокрасть. Следовательно, ревность есть
пережиток времен, когда к женщине относились как к движимому имуществу или,
скорее, домашнему животному наподобие кошки, борзой собаки или породистой
скаковой лошади. Тогда женская ревность является плодом эмансипации, которая
узаконила право женщин относиться к своим мужьям и любовникам как к домашней
скотине, которая особенно хороша тем, что ее можно доить...
Входя в сверкающий зеркалами и нержавеющей сталью скоростной лифт,
Ирина хихикнула. Ну разве можно относиться к подобным мыслям всерьез? Не
женское это дело - философия, и недаром среди известных, прославленных
философов нет ни одной женщины. Наворачивать вокруг каждой мелочи целые горы
глубокомысленных рассуждений, подкрепляя и обосновывая каждую, даже самую
завалящую мыслишку, так называемой логикой, - типично мужское занятие.
Женщины не рассуждают, а чувствуют, предугадывая надвигающуюся бурю задолго
до того, как мужчины с помощью своей неповоротливой логики сделают вывод об
изменении погоды на основе наблюдений за перемещением грозовых туч на
небосводе, который совсем недавно казался безоблачным. Вздор, ах вздор! Это
очень хорошее словечко - "вздор". Бесшабашное, задорное. Любая неприятность,
если ее обозвать этим легкомысленным словечком, может показаться пустяковой,
не заслуживающей внимания. А все почему? Потому, наверное, что подавляющее
большинство наших неприятностей при ближайшем рассмотрении оказываются не
чем иным, как самым обыкновенным вздором, и иного наименования попросту не
заслуживают. Неприятность настоящую - такую, как, например, смерть близкого
человека, - вздором уже не назовешь, язык не повернется. А несчастная
любовь, потеря работы, недостаток денег или полное отсутствие проявлений
ревности в поведении любимого мужа - неприятности, из-за которых люди
частенько сводят счеты с жизнью, - самый настоящий вздор...
В результате Ирина все-таки прошлась по магазинам, получив от этого
неожиданное удовольствие, и купила-таки купальник - купила именно потому,
что ее желание сделать эту покупку шло вразрез с логикой, которая
подсказывала, что за несколько дней до возвращения в Москву новый купальник
нужен ей, как корове ласты. Купальник был шикарный, и, возвращаясь в
гостиницу, Быстрицкая предвкушала, как продемонстрирует свое приобретение
мужу. Она не сомневалась, что Глеб оценит купальник по достоинству, хотя
подозревала, что его восторги будут не вполне искренними: мужчины с их
хваленой логикой просто неспособны понять, как пара лоскутков материи,
скрепленных между собой почти незаметным шнурком, может соответствовать
эпитету "шикарно". Для большинства мужчин предмет дамского туалета, висящий
на вешалке или лежащий на полке, остается всего-навсего тряпкой, не
заслуживающей внимания до тех пор, пока она не будет надета женщиной. Да и
после этого, особенно если результат им понравится, они в конечном итоге
будут думать только об одном: как бы поскорее эту тряпку с женщины снять.
Посмеиваясь над своими мыслями, Ирина вошла в номер и замерла,
прислушиваясь. Поначалу ей показалось, что Глеб в номере не один: из
гостиной доносились два голоса, мужской и женский. Мужской, несомненно,
принадлежал Сиверову, а вот женский, судя по скорости, с которой он говорил,
и характерной напористой, безапелляционной интонации, принадлежал
телевизионному репортеру. Вместе с тем реплики, изредка подаваемые Глебом,
вполне соответствовали тому, что говорил женский голос, и Ирина испытала
странное чувство. Предположений у нее было только два, и оба казались
одинаково абсурдными: либо в их номере находилась посторонняя женщина с