"Андрей Воронин. Повелитель бурь ("Слепой" #24) " - читать интересную книгу автора

подлеска, кишевшего мошкарой и свирепыми кровожадными слепнями. Грабарь даже
слегка растерялся: какого дьявола? По нужде, что ли, приспичило? Так ведь
вокруг - ни единой живой души, можешь оправляться хоть посреди дороги. Зачем
же в кусты-то лезть, да еще в такие, сквозь которые не больно-то и
продерешься? Да еще, мать твою, почти наверняка с сигаретой. У наших людей
одно без другого не бывает: если уж сел орлом, так тут же непременно и
сигарета - чтобы, значит, сделать свои дела обстоятельно и со вкусом. Да и
комары, опять же, не так пристают...
Грабарь озадаченно почесал в затылке. Лезть в кусты ему не хотелось, но
образ удобно расположившегося на корточках со спущенными штанами и дымящейся
в зубах сигаретой наглого городского фраера неотступно маячил перед его
внутренним взором. О том, куда полетит тлеющий окурок, гадать не
приходилось: конечно же, в кусты! В густые, непролазные, перевитые
прошлогодней травой, по колено засыпанные мертвой листвой, сухие, как порох,
кусты, ждущие случайной искорки, чтобы вспыхнуть и запылать с веселым
треском...
Тут ему вдруг вспомнилась ворона, которая без всякой видимой причины
сорвалась с верхушки старой сосны. Что ее спугнуло? Вернее, кто? Конечно,
невозможно угадать, что взбредет в ее птичьи мозги в тот или иной момент.
Надоело торчать на ветке, вот она и улетела. Может быть, так. А может быть,
и как-нибудь по-другому...
Пятясь, Грабарь отступил на несколько шагов, задрал голову и отыскал
глазами торчавшую над морем чахлого осинника пополам с березняком верхушку
сосны. Как он и предполагал, дерево теперь было гораздо ближе к нему, чем в
тот момент, когда он увидел ворону. От него до баклажанной "нивы" было
метров сто - напрямик, через кусты, - и замеченные Грабарем следы кроссовок
уходили примерно в его направлении. Это заставило Грабаря задуматься: вряд
ли кто-то взял бы себе за труд, ломясь через путаницу ветвей, продираться в
самую гущу зарослей только для того, чтобы справить там нужду. Ну а для чего
же тогда? Не грибы же он там собирает, в самом-то деле... Даже самому
распоследнему городскому идиоту, уверенному, что картошка растет на
деревьях, должно быть ясно, что в такую чертову засуху ни о каких грибах не
может быть и речи...
Грабарь снова поднял голову, отыскал взглядом верхушку сосны и
старательно зафиксировал в мозгу направление, ориентируясь по солнцу. Компас
у него был - как же без компаса? - но возиться с определением азимута для
того, чтобы пройти несчастную сотню метров, казалось смешным и глупым.
Грабарь решительно передвинул за спину свою полевую сумку, снял с плеча
ружье - не потому, что собрался в кого-то стрелять, а просто чтобы не
цеплялось, - и, заранее пригибаясь, нырнул в кусты.
В густых осиново-березовых джунглях было особенно душно. Воздух,
который и на открытом пространстве дороги казался густым и неподвижным,
раскаленной массой струился между чахлых стволов. Пахло баней - странной
баней, в которой имелось множество березовых веников и сколько угодно сухого
горячего пара, но не было ни капли воды. К знойному аромату березовых веток
примешивался запах пыли - не измельченной земли, но гнилого, перепревшего и
высохшего органического праха, бывшего некогда листвой, травой и ветвями.
Жесткие, как проволока, ветки с громким шорохом цеплялись за одежду и все
время норовили хлестнуть по лицу. Землю сплошным ковром устилал сухой
хворост, который неприятно напоминал кости. Некоторые из "костей" все еще