"Андрей Воронин. Повелитель бурь ("Слепой" #24) " - читать интересную книгу автора

метро. Заходит, а там никого. Час пик, а в метро пусто, но при этом все
открыто, свет горит, цифры на табло мигают - словом, все как положено,
только людей нет, пропали куда-то. Стоит бедняга на перроне и не может
сообразить, что это за петрушка такая. Потом видит: бежит по перрону мужик и
крестится, крестится... Что, думает, за ерунда, куда все подевались? И вдруг
чувствует, что дышать-то ему нечем! Насилу выбрался...
- Угарный газ тяжелее воздуха, - сказал Глеб. - А система вентиляции в
метро древняя, установленная еще при Иосифе Виссарионовиче. Ничего
удивительного. В общем-то, зная элементарные законы физики, этого можно было
ожидать.
- Физики! - сердито передразнил генерал. - Вот ты, к примеру, много
думаешь о законах физики, когда спускаешься в метро?
- Да, - согласился Глеб. - Обычно думаешь о том, как бы поскорее
добраться до места. А в родной метрополитен москвичи верят сильнее, чем в
Господа Бога. И уж наверняка сильнее, чем в какую-то там физику.
Представляю, как они были удивлены, когда метро превратилось в душегубку.
Жертв много?
- Не без того, - неохотно сказал Потапчук. - Естественно, о них нигде
не сообщалось.
- Естественно, - кивнул Глеб и вернулся на диван. Ему хотелось
закурить, но он решил не дразнить генерала.
- Ты знаешь, - после непродолжительной паузы сказал Потапчук, - наши
аналитики кое-что подсчитали... Это по поводу погоды.
- Вот уж никогда бы не подумал, что ваше управление станет
интересоваться метеорологией! - удивленно воскликнул Глеб.
- Представь себе, я тоже. Честно говоря, ознакомившись с отчетом
аналитического отдела, я решил, что это, как говорится, горе от ума. Совсем,
думаю, крыша поехала у моих яйцеголовых, пора их на курорт отправлять - всем
отделом, со строевой песней.
- Ну, это, положим, давно пора, - сказал Глеб и все-таки закурил. Он
чувствовал, что генерал вот-вот скажет что-то интересное, и боялся его
спугнуть. Поэтому он даже не стал ничего говорить, когда Федор Филиппович,
будто невзначай, сунул в зубы сигарету и потянулся к нему за огоньком, а
просто чиркнул зажигалкой. - Кому я всю жизнь завидовал, так это аналитикам.
Сиди себе в теплом, сухом, хорошо проветриваемом помещении, ковыряй в ухе,
нажимай одним пальцем на клавиши и устанавливай взаимосвязи между нашествием
полевых мышей в колхозе "Последний путь Ильича" и провалом нашей агентурной
сети в Южной Африке. Но погода... Они что, ухитрились путем анализа
количества атмосферных осадков выведать планы Господа Бога?
- Тебе все шуточки, - сказал Потапчук, с жадностью затягиваясь
сигаретой. Глеб нашел глазами пепельницу, потянулся, не вставая, и поставил
ее на стол. - Кто-то когда-то сказал, что есть ложь, беспардонная ложь и
статистика. Сказано остроумно, и доля правды в этом утверждении тоже
имеется, но все-таки статистика - это, как ни крути, наука. Вот, гляди.
Он полез в портфель и положил на стол рядом с пепельницей какой-то
график, распечатанный на цветном принтере. На графике были две кривые -
красная и зеленая. Обе упрямо карабкались вверх, но красная выглядела
намного круче, а ее правый конец и вовсе задирался кверху, как траектория
истребителя, который вознамерился сделать "петлю Нестерова". Никаких
условных обозначений на графике не было - только ровные, без разметки, оси