"А.Воронин. Марафон со смертью" - читать интересную книгу автора

- Из Минска приезжал страховой агент. Из той фирмы, где застрахована
твоя тачка.
- Ну.
- Мы с ним пришли к однозначному выводу, что виноват в аварии ты, а
значит, по условиям твоего контракта с фирмой, страховку ты хрен получишь.
- Ну и черт с ней. Ты все сказал?
- Нет, еще не все. Я не советую тебе, Самойленко, если вдруг ты снова
купишь "бээмвуху" на ворованные за рекламу деньги, когда-нибудь еще вздумать
появиться в нашем районе. Ты через него теперь никогда спокойно не проедешь,
это уж я тебе гарантирую, родной.
- Да пошел ты! - Коля схватился за ножку табуретки, намереваясь
запустить ее в этого придурка в милицейской форме; но в последний момент все
же сдержался, логично решив не связываться с этим вонючим "продуктом
внутренних органов". А потому лишь яростно стрельнул ему вслед окурком
сигареты, стараясь попасть поточнее.
Но дверь палаты за инспектором уже закрылась...

II

Дверь за Кашицкой уже давно закрылась, а Самойленко все сидел за столом
в своем кабинете, боясь поверить в удачу и одновременно с ужасом
представляя, какая сложная работа теперь его ожидает.
Да, в том, что материалы, предоставленные Пелагеей Брониславовной, на
самом деле сенсационны, можно было не сомневаться. Но...
Пожалуй, только во времена "перестройки и гласности" журналист, получив
доступ к желанной информации, мог тут же садиться за пишущую машинку и
"рожать" очередное бессмертно-скандальное произведение. Чиновный люд,
напуганный странным поведением высшего руководства страны и не отвыкший еще
от грозной реакции ЦК на любой негатив в советской прессе, с душевным
содроганием раскрывал каждое утро свежие газеты, выискивал в ровных
столбиках газетных колонок свои фамилии и.., тихонько молчал в тряпочку,
ожидая неминуемой расправы над собой сверху.
Но сверху никто в основном никого не трогал, и постепенно журналистская
настырность все сильнее стала надоедать "героям" критических заметок и
разоблачительных статей. Вскоре все громче зазвучали голоса о журналистской
ответственности перед обществом, а еще через некоторое время состоялись
первые судебные процессы о возмещении морального ущерба потерпевшим от
излишнего внимания прессы. Постепенно аппетиты "униженных и оскорбленных"
средствами массовой информации росли, и очень скоро моральный ущерб, который
в материальном выражении поначалу исчислялся в скромных сотнях рублей,
достиг тысячных и даже миллионных сумм.
О, сколько судебных процессов было проиграно в то время отдельными
журналистами и целыми редакционными коллективами! Сколько денег выплачено в
качестве компенсаций! А в некоторых странах так называемого ближнего
зарубежья кое-кому из журналистской братии довелось даже похлебать тюремной
баланды.
Но не зря говорят, что за одного битого двух небитых дают. Пообтершиеся
в бесчисленных судебных процессах писаки изучили законы не хуже некоторых
адвокатов, наученные горьким опытом редакции обзавелись целыми отделами
юридического обслуживания и теперь выверяли каждое слово, подтверждая каждый