"Андрей Воронин. Ловушка для Слепого ("Слепой")" - читать интересную книгу автора

того же времени принялся угонять всевозможные транспортные средства,
поскольку знакомые автолюбители не могли удовлетворять его страсть к
вождению все двадцать четыре часа в сутки. Впервые он сел за угон еще по
малолетке, а всего таких посадок было три.
Впрочем, в колонии Тыква не объявлялся уже лет пять и успел за это
время основательно остепениться и даже приобрести собственную машину.
Баснословно дорогой и расточительно мощный "шевроле" был словно создан для
Дынникова, и внутри Садового кольца этой парочке было откровенно тесно.
Пассажир Тыквы всегда испытывал сильнейшие опасения за свою жизнь, когда
тот принимался играть в пятнашки со встречным и попутным транспортом, так
что садиться в машину к нему рисковал далеко не каждый, да и не каждого он
туда сажал, если уж на то пошло.
- Вот смотри, - вдруг заговорил Тыква, когда его сосед уже перестал
ждать ответа на свою предыдущую реплику. - Смотри, что это такое - лохи на
колесах. - Он с визгом покрышек обогнул перегруженный "гольф", медленно
тащившийся по разделительной линии между двумя полосами. - Видишь, что
делает? Сам не едет и другим не дает. А если бы вся эта толпа села за руль
и выехала на дорогу?
- Да, - неестественно хохотнул его попутчик, стараясь не отводить
взгляд от бешено несущейся навстречу мокрой, запруженной автомобилями
улицы, - тогда тебе точно пришлось бы самолет покупать.
- А я ходил в аэроклуб, - спокойно заметил Тыква, рявкая клаксоном на
зазевавшийся "запорожец". - Целый год.
- Ну?! - весело поразился пассажир. - Оно и видно.
Что ж бросил?
- Я не бросил, - по лицу Тыквы промелькнула смутная тень сожаления. -
Я сел.
В боковое стекло со стороны пассажира со стуком и плеском ударила
волна грязной воды, и тот, вздрогнув, втянул голову в воротник кожанки.
Краем глаза уловив этот жест, Дынников едва заметно приподнял левый уголок
своего невыразительного, безвольно опущенного рта, что означало
пренебрежительную улыбку.
- Что-то ты нервный сегодня, - сказал он, демонстрируя небывалую
словоохотливость. - Не выспался?
- А? - слегка вздрогнув, переспросил очкарик. - Нервный? Ну, знаешь, с
тобой ездить... Пересадить бы тебя на "запорожец".
- А мне без разницы, - проскакивая перекресток на желтый свет, сказал
Тыква. - Я и на "запоре" могу, и на инвалидной коляске. Я этих уродов
пешком могу обогнать.
- Верю, верю, - поспешно сказал очкарик, заметив, что скорость
"шевроле" опять увеличивается. - Верю на слово, не надо доказывать.
- А я ничего не доказываю, - небрежно ответил Тыква. - Я еду. Хочу
попасть под "зеленую волну".
"Шевроле" пулей пронесся по Новому Арбату, все время держась в крайнем
левом ряду, и вылетел на Кутузовский.
Здесь Дынников сбросил скорость почти до разрешенной и перестроился в
правый ряд, действуя с четкостью тщательно отлаженного и
запрограммированного механизма.
Очкарик вздохнул с облегчением человека, чудом уцелевшего там, где
уцелеть было практически невозможно. Поездка по городу в автомобиле, за