"Андрей Воронин. Возвращение с того света (Слепой) " - читать интересную книгу автора

он, возможно, пришел бы к выводу, что был вознагражден наилучшим из
возможных способов.
Когда он, сбивчиво поблагодарив окруживших его встревоженных людей и
не менее сбивчиво извинившись за причиненное беспокойство, начал медленно и
осторожно подниматься со стула, стоявший под стулом портфель вдруг
преобразился в миниатюрное солнце, одной слепящей вспышкой превратившее в
груду мертвого хлама кабинет и всех, кто в нем находился. Старое здание
тяжело содрогнулось от фундамента до крыши, поливая улицу дождем битого
стекла. Часть стены, выходившей во двор, в мгновение ока была снесена, а на
ее месте образовался огромный безобразный пролом с зазубренными,
закопченными краями, сквозь который любой желающий мог полюбоваться
разрушениями, каковые способен причинить набитый пластиковой взрывчаткой
портфель.
Человек, принесший портфель в редакцию "Молодежного курьера", не успел
ничего почувствовать.
Опознать его впоследствии не удалось, поскольку опознавать было
нечего. Более того, о нем никто не мог рассказать, хотя видели его в
редакции практически все. Объяснялось это тем, что все, кто находился в
редакции в то утро, погибли на месте.
Это было то, что иногда именуют "громким уходом".
Пожарные, спасатели, врачи и милиция прибыли в течение трех минут.
Оцепив квартал, они приступили к осторожному разгребанию кирпичных завалов.
Угрюмые омоновцы из оцепления теснили собравшуюся толпу зевак, в которой
уже вовсю строились версии и обсуждались причины взрыва. Через некоторое
время из этой толпы, устав, видимо, толкаться, а то и просто вспотев в
тяжелом кожаном плаще с меховым воротником, спиной вперед выбралась дама
неопределенных лет с длинным, похожим на лошадиный череп, но любовно
ухоженным и выхоленным лицом. Цокая высоченными каблуками, она неторопливо
пошла прочь.
Проходя мимо мусорной урны, она вынула из сумочки смятый
полиэтиленовый пакет и бросила его в урну. Пакет неожиданно тяжело брякнул
о жестяное дно, но женщина даже не оглянулась, она и без того знала, что в
пакете лежит портативная рация, с помощью которой она активировала
дистанционный взрыватель бомбы. Избавившись от улики, она добралась до
Белорусского вокзала и через сорок минут уже поудобнее устраивалась в
вагоне электрички. Она была спокойна: ни о каких угрызениях совести не
могло быть и речи, не говоря уже о страхе.
В том, что она сделала, не было корысти, и наказание не страшило ее.
Преследователи не могли ее настичь просто потому, что это было невозможно:
она была под защитой.


***

По ночам он видел сны. Сны были разные: хорошие и плохие. Плохих снов
почему-то было больше, и это его огорчало.
Но хуже всего был сон про снег, хотя как раз в нем-то, на первый
взгляд, как раз и не было ничего страшного. Он повторялся раз за разом,
словно содержал в себе зашифрованное послание, и после него лежавший на
постели человек каждый раз просыпался, с головы до ног покрытый холодным