"Андрей Воронин. Двойной удар Слепого (Слепой) " - читать интересную книгу автора

- Кстати, что в Швейцарии?
- Что именно вас интересует, полковник?
- Меня интересуют в первую очередь банки.
- Мы контролируем ситуацию.
- Много денег поступило из нашего государства помимо наших служб?
- Не очень. Меньше, чем до операции "Буря в пустыне" и сразу же после
нее. За последнее время пришли деньги лишь на счета самых близких
родственников президента, то есть его зятя, двух сыновей и внука.
- Понятно, понятно... - пробормотал полковник, вновь принявшись
постукивать золотой авторучкой по столу. - И какие суммы?
Салман вытащил из нагрудного кармана блокнот и назвал несколько
семизначных чисел.
- Ну что ж, прекрасно. А как идут дела с поставками новых вооружений?
- Мы тоже многое контролируем. У меня есть информация на китайские
ракеты.
- Когда они поступят?
- Это решится в ближайшие дни. И если вас интересует, то я доложу.
- Конечно, интересует. А теперь можешь быть свободен.
Салман покинул кабинет шефа.
А полковник взялся расчесывать седые усы и рассматривать свое
отражение в зеркале. Ему чего-то хотелось, но чего - он и сам еще не
определил. Он бросил взгляд на дорогие наручные часы, украшенные
бриллиантами, - подарок президента за одну удачно проведенную операцию.
Стрелки показывали пять. Полковник почувствовал, что проголодался и устал.
Разговоры с президентом, а затем и с генералом его изнурили, причем
изнурили своей бессмысленностью и невероятным апломбом как первого, так и
второго собеседника.
Но в этом полковник боялся признаваться даже самому себе. Ведь если
кто-то хотя бы косвенно догадается, что в душе он не достаточно лоялен, то
полковнику несдобровать. Сразу же доложат президенту, а тот на расправу
скор.
И тогда его, полковника - начальника секретной службы, мгновенно
схватят люди из охраны президента, упекут в тюрьму, станут пытать. И
вынудят подписать все бумаги, которые ему подсунут.
И поутру, а может, поздним вечером его со связанными руками выведут во
внутренний дворик тюрьмы - туда, где все стены белые, а земля устлана
каменными плитами. И там ему на шею накинут петлю из толстой веревки, и
кто-нибудь, может, тот же Салман, выбьет стул-подставку из-под его ног.
Петля затянется, и течение жизни прервется.
Полковник был атеистом. Он не верил, что после смерти предстанет перед
Аллахом, и тот его отблагодарит за преданную службу и праведно прожитую
жизнь.
Бессмертие души полковник отрицал напрочь и полагал, что со смертью
приходят лишь процессы гниения и разложения. И еще он не питал надежд на
вечную память о себе.
"Все меня забудут так же, как и я забыл многих - тех, с кем шел по
жизни".

Глава 2