"Зеркало судьбы" - читать интересную книгу автора (Нортон Андрэ)

21

ТВИЛЛА ОТКРЫЛА ГЛАЗА и увидела над собой изящные изгибы цветочных лепестков. Она снова лежала в кровати-цветке. Девушка боялась, что во сне ее будут тревожить видения, порожденные воспоминаниями о злых силах, с которыми ей пришлось столкнуться. Но опасения Твиллы оказались напрасными — никакая темная тень не омрачила ее сон.

Здесь не было ни дня, ни ночи, и Твилла чувствовала себя в безопасности — по комнате кружилась легкая серебристая дымка, а значит, Лотис пока не начала снова творить свои темные дела.

Девушка встала с кровати и прошла в соседнюю комнату, где находился небольшой бассейн. Она вымылась — и сразу же взбодрилась, избавилась от вялости после сна. На стуле лежала чистая одежда — не изорванное в клочья платье, которое Твилла там оставила, а все новое и свежее. Прекрасная белая рубашка из тонкой ткани и верхнее платье в бледно-зеленых тонах — такого цвета бывает первая листва на деревьях ранней весной. Рядом стояли легкие сапожки, очень мягкие, облегающие ногу, словно вторая кожа. Такую обувь носят лесные люди. Там был и пояс из серебряных цепочек, украшенный зелеными камнями, с застежкой в форме серебристо-зеленого листка — в точности похожего на листья чудесного светящегося деревца, которое маленькая волшебница Ката назвала Сердцем леса.

На стене висело зеркало, во много раз больше того, которое Твилла носила на груди. Одевшись, девушка подошла к нему и рассмотрела свое отражение. Ее лицо больше не было обезображено припухлостями и уродливыми оспинами, но кожа показалась Твилле необычайно бледной. И волосы, свободно свисающие на плечи, тоже как будто стали немного другими — не такими тусклыми, как раньше, и не каштановыми, а темно-золотистыми. Хотя, возможно, все дело было в особом оттенке, который придавало это зеркало всему, что в нем отражалось.

Конечно, Твилла и сейчас не могла сравниться красотой с лесными чародейками, однако выглядела очень даже неплохо. Интересно, как бы повел себя Астар, если бы она досталась ему в лотерее такой, как сейчас? Твилла содрогнулась — к счастью, все это уже давно позади! Если… Если бы только лесной народ и люди с равнины смогли примириться! Если бы можно было как-то сдержать воинственность лорда Хармонда и его солдат, пока люди леса смогут подготовиться к своей защите… Как и Илон, Твилла понапрасну считала эти «если»… Илон… Ему суждено навсегда остаться во тьме…

Твилла решительно сжала губы. Ее борьба против Лотис еще не окончена. Она — целительница и должна верить в свои силы. От любой болезни, от любого злого чародейства обязательно должно быть какое-то средство! Может быть, об этом можно что-нибудь узнать из записей, которые лежат в хранилище знаний.

Позади Твиллы сгустился туманный вихрь. Девушка быстро обернулась и увидела Карлу — и Кату.

— С добрым утром, дочь Луны, — приветствовала ее Карла. — Все ли у тебя благополучно?

— Все ли благополучно у всех нас? — отозвалась Твилла. Она с удивлением заметила, что на плечах у Каты сидят три маленькие крылатые ящерицы, а еще волшебница принесла с собой пухлую, плотно набитую чем-то сумку.

— Ты говоришь «у нас» — однако ты не из лесного народа…

Твилла не поняла, что именно Карла хотела этим сказать.

— Ты права, леди, — медленно ответила девушка. — Я не из вашей семьи.

Карла подошла к ней и, подведя Твиллу поближе к зеркалу, сказала:

— Смотри внимательно, смотри не только глазами, но и сердцем.

Твилла вгляделась в отражения — свое и лесной феи. В зеркале у обеих была одинаково бледная кожа, темный загар юной целительницы совсем поблек. И неудивительно — ведь она не была под солнцем с тех самых пор, как впервые ступила в тень леса. Что же еще? Неужели Карла считает, что в них есть еще что-то общее кроме цвета кожи и покроя платья?

— Я не понимаю… — в конце концов призналась девушка.

Карла рассмеялась, и Ката тоже.

— Ах, дочь Луны, посмотри — ты ведь стала другой! Смотри же! — Лесная волшебница взмахнула рукой перед зеркалом, и изображение изменилось.

Потрясенная столь разительной переменой, Твилла даже отступила на шаг. Теперь на нее смотрела загорелая девушка с обветренной бронзовой кожей, с уродливым, покрытым отвратительными оспинами лицом — тем лицом, которое она наворожила себе в минуту отчаяния. Выгоревшие на солнце растрепанные волосы были гораздо светлее, чем сейчас, — цвета перепревшей прошлогодней соломы.

— Это лицо… Я наворожила его, а потом развеяла чары… Но…

— Ты ела пищу от корней, пила живой сок зеленых деревьев. Так ты приняла в себя то, что поддерживает всех нас, — и стала нам родной, хотя и не по крови. Если даже ты вернешься во внешние земли, это родство сохранится навсегда.

Карла и Ката смотрели на нее, словно ожидая возражений. Но Твилла смогла понять суть перемен, о которых они говорили, — ведь она была обучена целительскому искусству. Все, что человек ест и пьет, входит в его тело — это так, и даже в людях ее собственного народа особая пища может вызвать изменения.

— Тебе трудно в это поверить? — спросила Карла.

— То же самое случилось и с Илоном?

— С сыном чужеземного лорда? Да. Верит он в это или нет — но он тоже стал теперь частью леса. А теперь, дочь Луны, расскажи нам, что это были за женщины — те, что стояли возле колдовского огня и смотрели, как малышку собираются предать страшной смерти?

Твилла чуть вздернула подбородок.

— Вы ведь видели, что их привели туда под охраной. Эти женщины были зачарованы. Когда жрец Дандуса сгорел, они освободились от чар и набросились на солдат — вы же видели! Я с легким сердцем оставила маленькую Ванди на попечение Лилы. Этой девушке я привыкла доверять еще с тех пор, когда нас повезли через горы, чтобы выдать здесь замуж за мужчин, которых мы никогда прежде не видели.

— А почему вас вынуждали это делать? — резко спросила Ката.

— Наши правители обнаружили, что мужчины, у которых есть жены, неподвластны чарам лесного народа — таким, какими Лотис заколдовала Илона.

К ее удивлению, Карла рассмеялась, услышав это.

— Значит, они полагают, что если у мужчины есть с кем разделить ложе, то его невозможно зачаровать? Но ведь этих женщин привезли сюда против их воли — верно? Разве они не могут теперь воспротивиться своей участи?

— Я не знаю. Девушки, которые сюда попали, все очень разные. Лила, например, была раньше рыбачкой, и ей как будто пришелся по душе мужчина, за которого ее выдали замуж. По крайней мере, она сама мне так сказала, когда помогала нам с Илоном добраться сюда. А как сложилась судьба остальных знакомых мне девушек — я не знаю.

Тут в разговор вступила Ката:

— Значит, среди них могут быть и недовольные своей участью? Такие, кто втайне мечтает освободиться от нежеланного супружества?

Твилле показалось странным, что Ката и Карла так напирают на этот вопрос как будто ими двигало нечто большее, чем праздное любопытство.

— И мы сами видели, — продолжила Карла, — что при случае эти женщины не боятся выступить даже против вооруженных солдат.

Твилла посмотрела на Карлу, потом на Кату.

— Чего вы от меня хотите? — немного резковато спросила она.

Ей ответила Карла:

— Вот чего… Ваших женщин силой принудили жить не так, как им самим хотелось бы. Я не знаю обычаев народа, который живет по ту сторону гор… Но наши женщины всегда вольны выбирать себе близкого друга на время или на всю жизнь. Ни одна наша женщина не согласится выйти замуж за человека, который ей не мил, — и никто не сможет заставить ее это сделать…

— У нас, в подземном мире, обычаи тоже таковы, — оживленно закивала Ката.

— Может быть, некоторым девушкам, привезенным из-за гор, — продолжала Карла, — по счастливой случайности достались мужья, которые пришлись им по сердцу. Однако гораздо больше таких девушек, которые затаили в сердце гнев и обиду из-за неудачного замужества… Они так яростно набросились на солдат у костра — может быть, еще и потому, что хотели хотя бы в малом помешать мужчинам распоряжаться их жизнью и свободой?

Ката снова закивала, выказывая полное согласие с лесной леди.

— Илон разговаривал с теми членами Совета, которые остались верны своему народу… Некоторые все-таки ушли с Лотис — и мы не знаем, где они теперь скрываются и что затевают. У Лотис сильные охранительные чары… Поэтому нам неизвестно, где сейчас затаились она сама и ее сторонники. Но мы, женщины верхних и нижнего народов, должны хорошенько все обдумать и приготовиться. Илон рассказывал о боевых машинах, окованных железом, — против них мы можем и не выстоять. Пойми, Твилла, наш народ не воинствен — мы только защищаем себя и свой дом. И мы не станем нападать на жилища людей с равнины, не обрушим на них мощь своей магии — если только они не вынудят нас к этому. Нам ничего от них не нужно. Мы хотим мира, а не войны.

— Люди боятся того, чего не понимают, — сказала в ответ Твилла. — Они считают вас злыми демонами, потому что судят о вас только по чарам — таким, какими вы связали Илона. И жрец Дандуса, конечно же, использовал любую возможность, чтобы заронить в души людей злые семена страха и недоверия.

— Нам нужно время, — сказала Карла. — Мастера подземного народа без передышки трудятся в кузницах. Тех кузнецов, которые уже валятся с ног от усталости, сменяют у наковален другие. Они куют волшебные сети — но, может быть, не успеют все сделать к сроку. Поэтому мы и подумали о женщинах равнинного народа. Одна ты что-то знаешь о них, а с некоторыми даже знакома. Каким образом мы можем с ними связаться?

— Но зачем вам это? — снова спросила Твилла.

Карла наклонилась и подняла с пола туго набитую сумку. Она распустила завязки на сумке и, достав оттуда что-то маленькое, спрятала эту вещь в кулаке. Потом лесная леди взглянула на волшебницу из подземного мира, словно ища у нее поддержки. Ката кивнула. Одна из крылатых ящериц вспорхнула с плеча маленькой волшебницы и закружила у женщин над головами.

— Лотис зачаровала Илона одной только собственной злой волей. Это — кое-что другое. — Карла раскрыла ладонь. Там лежал маленький золотой медальон очень тонкой работы, украшенный узорчатой филигранью. От медальона исходил легкий аромат благовоний.

— Если женщина наденет это, она легко сможет подчинить мужчину своей воле. Волшебство этого медальона действует не слишком долго, однако этого будет достаточно… Если женщины равнинного народа желают мира, то с такими медальонами они сразу же заставят своих мужей позабыть о войне. Мужчины сами не захотят браться за оружие…

Твилла потянулась к своему зеркальцу. Да, конечно, в предложении Карлы было зерно здравого смысла — однако что-то в душе Твиллы воспротивилось такому чародейству. Рыбачке Лиле ее муж наверняка пришелся по сердцу… Но Твилла точно знала, что большинство девушек, которых насильно выдали замуж, далеко не так счастливы в браке, как Лила. Верно, тогда у костра безоружные женщины бесстрашно набросились на солдат — Твилла не поверила бы, что такое возможно, если бы сама не была этому свидетельницей.

— Значит, вы хотите поручить мне какое-то задание? — спросила девушка.

— Да, — призналась Карла.

— Так решили лорд Оксил и Совет? — уточнила Твилла.

Карла отвела взгляд в сторону.

— Нет… Они говорили об оружии и войне. А мы ищем иных путей к сохранению мира. — Лесная чародейка протянула Твилле золотой медальон.

Девушка взяла амулет. Безусловно, это была очень красивая вещица. Такое украшение понравилось бы любой женщине.

— Этот медальон привязывает мужчину к женщине так же, как Лотис подчинила себе Илона? — Твилла должна была хорошенько во всем разобраться.

— Нет! — ей ответила Ката. Голос маленькой волшебницы звучал очень пылко и убедительно. — Такие амулеты действуют иначе, чем истинные чары. Вернее всего будет сказать так: когда у женщины есть такой медальон, муж всегда прислушивается к ее словам и уважительно относится к мнению своей супруги.

Твилла поверила Кате. Волшебница из подземного мира действительно сказала то, что думала. Девушка еще раз взглянула на свое отражение в зеркале. Лила, Рута и другие девушки, с которыми она путешествовала через горы в одном фургоне, несомненно, узнают ее. Но с теми женщинами, которые попали в пограничные земли раньше, Твилла совсем незнакома. Кроме того, Твилла совсем не знала здешних порядков — может быть, все женщины, которых собрали в поселении, к этому времени уже снова разъехались по своим фермам? Посетить все фермы, разбросанные на огромном пространстве, — это невыполнимая задача. Лила наверняка поможет ей, и ее ферма находится ближе всего к лесу. Наверное, рыбачка расскажет и какие-нибудь новости. Но стоит ли делать то, о чем просят ее Карла и Ката? Твилла до сих пор не приняла решения, нужно ли соглашаться на их предложение.

А если ее схватят? Твилле не хотелось даже думать о той участи, которая ее тогда ожидает.

— Нам нужно выиграть время, — мягко, но настойчиво сказала Ката. Она указала на зеркальце Твиллы. — У тебя есть могучее оружие. Оно уже не раз сослужило тебе добрую службу. И ты одной крови с женщинами народа равнин. Мы надеемся, что они послушают тебя…

Твилла снова посмотрела на свое отражение в зеркале.

— Но я не могу прийти к ним в этой одежде…

— С этим можно кое-что сделать. Когда пришельцы впервые явились в наши земли и принесли в лес топоры из смертоносного железа, мы встретили их всей мощью нашей магии. Некоторые из них утратили все воспоминания о нас — таких мы отпустили обратно на равнину. Но были и такие, кто не выжил после магического удара — из-за некоторых особенностей их натуры. У нас остались их вещи, в том числе и запасная одежда.

— Не выжили? — переспросила Твилла. — Их убила ваша магия?

— Только потому, что они оказались слишком чувствительны к чарам. Мы не знаем, почему некоторые чужеземцы так сильно страдают от магии. Но эта магия действенна только в пределах леса. Мы не можем использовать ее для нападения на открытой равнине.

— Вы похищали их разум и память, — напомнила Твилла, глядя прямо в глаза Карле и Кате. — Те, кого вы отпускали на волю, превращались в недолюдей — так их называют люди одной с ними крови. Их ненавидят и презирают из-за тех отметин, которые оставила на этих людях магия леса. А теперь вы предлагаете мне вот это… — Твилла подняла медальон. — Готовы ли вы поклясться на крови в том, что эта вещица не принесет людям вреда своей магией?

— Дочь Луны, волшебство этого медальона именно такое, о котором мы тебе рассказали, и не более того. Медальоны помогают женщинам влиять на их мужчин. Любое живое существо сражается как может, чтобы защитить свою жизнь. И люди равнин поступили бы точно так же, окажись они на нашем месте, если бы обладали такими же волшебными силами.

— Я — целительница, — ответила Твилла. — И я не стану передавать никакого вредоносного чудодейства тем, кто не сделал вам ничего дурного.

— Я поклянусь на крови, дочь Луны… — Карла вынула из-за пояса небольшой нож с серебряным лезвием и проколола палец. Из ранки выступила капелька крови. — Клянусь кровью, несущей жизнь, что эти амулеты не содержат иной магии, чем та, о которой мы рассказали. Неужели ты не согласишься дать шанс тем женщинам, которых знаешь, хотя бы для того, чтобы они освободились от извечного страха перед нелюбимыми мужьями?

Твилле пришлось поверить. Хотя девушку до глубины души потряс рассказ Карлы о тех людях, которые оказались слишком чувствительны к чарам и из-за этого погибли.

А что, если среди древних записей, которые Оксил нашел в потайном хранилище, отыщется какой-нибудь способ применять разрушительную магию не только в лесу, но и за его пределами?

И тогда… Твилла быстро обдумывала ситуацию. Тогда эти знания непременно будут использованы. Однако девушка не сомневалась, что лорд Хармонд направит против леса все силы, какие ему удастся собрать. И она сильно сомневалась, что лорд Хармонд согласится на перемирие, если даже ему это предложат. Но лорд Хармонд — это только один человек. А Твилла очень хорошо помнила, как разъяренные женщины набросились на вооруженных солдат-охранников…

— Хорошо, я сделаю то, о чем вы просите, — пообещала она. — Я пойду к Лиле — если она уже вернулась на свою ферму, то я найду ее там. У Лилы я узнаю все, что смогу…

— И обсудишь с ней то, что может воодушевить женщин народа равнин?

— Да, насколько это возможно.

— Тогда иди! Солнце уже заходит, а тебе будет легче путешествовать в сумерках. — Карла повела рукой, и в воздухе закружился вихрь серебристого тумана. Туман окружил женщин со всех сторон, и комната с зеркалом на стене пропала.

Когда туман рассеялся, они очутились в комнате, где стояло множество сундуков. Карла подошла к одному из них, нажала на выступ на крышке, и та откинулась. Внутри оказалась аккуратно сложенная одежда. Карла быстро вынула вещи и разложила их на других сундуках.

По большей части одежда была Твилле велика — эти вещи пришлись бы впору разве что какому-нибудь мускулистому крестьянину. Но девушке все-таки удалось подыскать узкие, обтягивающие ноги штаны темно-коричневого цвета, сшитые, наверное, для какого-нибудь мальчика-подростка. Еще Твилла нашла более или менее подходящую по размеру вылинявшую рубашку в желто-коричневую клетку и не слишком большую кожаную куртку. Девушка быстро переоделась. Она заботливо сложила так полюбившееся ей новое платье и все, что к нему прилагалось, и присела, чтобы переобуться в короткие, до середины голени, сапоги — они пришлись почти точно по размеру ее ноги.

Твилла снова спрятала зеркальце под одеждой и потуже затянула пояс, на котором висели пустые ножны и маленькая сумка.

— Хорошо, — сказала Карла, оглядев девушку со всех сторон. — Нужно только прикрыть волосы.

Она снова склонилась над сундуком и вскоре вынула оттуда вязаную шапочку, достаточно большую, чтобы под ней поместились косы Твиллы.

Теперь ты как две капли воды похожа на одного из тех губителей деревьев, — заметила лесная леди. — Как будто это были твои родные братья! Идем!

И снова вокруг них заклубился серебристый туман, на сей раз он перенес Твиллу, Кату и Карлу к самому краю леса. На простиравшейся впереди равнине тут и там еще виднелись неровные пятна почерневшей земли, где горели огни, погашенные ветром из леса. Твилла увидела и огромное черное пятно, оставшееся после большого костра. Девушка могла ориентироваться только по памяти — где-то там, далеко за пятнами выгоревшей земли, и, наверное, немного западнее, должна была находиться та самая ферма, на которой они с Илоном когда-то укрывались от грозы.

В воздухе что-то запорхало, прямо над головой у Твиллы. В бледном свете серебристого тумана, который все еще клубился вокруг, Твилла разглядела маленькое чешуйчатое тельце с перепончатыми крыльями.

— Сестра по искусству… — заговорила Твилла. Она быстро обернулась и увидела Кату, на плече у которой взмахивала крыльями вторая летающая ящерица. Третья ящерица сидела у Каты на ладони.

— Эти маленькие создания оказались здесь не случайно, — призналась волшебница подземного народа. — Они пригодятся в том деле, которое мы задумали. Но им нужно приготовиться к тому, что им предстоит увидеть. Возьми их с собой — нет, не думай, что эти малыши навлекут на тебя подозрения своим необычным видом. — Ката заметила, что Твилла покачала головой, и поспешила объяснить: — Они умеют оставаться невидимыми для всех, кроме того, с кем путешествуют. И ты еще узнаешь, какие они полезные — на свой лад, конечно.

Твилла не сомневалась, что Ката искренне верит в то, что говорит, но все же идея взять с собой ящериц показалась девушке весьма сомнительной.

— Это необходимо?

— Для того, что мы задумали, — да, необходимо, — заверила ее Ката.

И вот в сгущающихся сумерках Твилла вышла из леса. Девушка была не одна — три крылатые ящерицы из подземного мира порхали у нее над головой, время от времени ненадолго присаживаясь ей на плечо.

Твилла понятия не имела, как далеко может находиться ферма Лилы. Она помнила только, что им с Илоном пришлось идти целую ночь, прежде чем они добрались от фермы до леса. Луна — тоненький серебристый серп в темном небе — почти не освещала путь. Но темнота вовсе не мешала маленьким ящерицам. Твилла заметила, как одна из них ловко поймала какую-то мушку и с удовольствием ее сжевала.

А потом сзади, со стороны леса, донесся точно такой же птичий крик, какой Твилла слышала уже не раз — на дороге в горах, возле темницы форта и примерно в этом же самом месте, когда они с Илоном пробирались в лес. Девушка услышала хлопанье больших крыльев — настолько огромных, что они на мгновение заслонили тонкий серп луны в небе. Твилла сразу же схватилась за зеркальце — это была ее единственная защита на случай нападения неведомого врага. Илон назвал это существо анисгаром — но Твилла так и не узнала, что это за создание и каким образом оно связано с лесом. Тем не менее она была совершенно уверена, что анисгар имеет какое-то отношение к зачарованному лесу.

Таинственное существо пролетело над головой Твилла и исчезло во тьме. Девушка подождала немного — но анисгар не возвращался. В конце концов Твилла пошла дальше, настороженно прислушиваясь ко всем ночным шорохам.

Она шла не останавливаясь. Как ни странно, но в эту ночь Твилла как будто не нуждалась ни в пище, ни в отдыхе. Ящерицы вдоволь насытились насекомыми, которые взлетали из травы, потревоженные шагами Твиллы. Спустя какое-то время две крылатые ящерицы присели девушке на плечи, а третья устроилась прямо на голове. Она запустила коготки сквозь вязаную шапку и ухватилась за волосы девушки.

Луна начала опускаться к горизонту. Ночь была довольно прохладной, но Твилла все время двигалась, и ей было даже жарко. Небо на востоке посветлело, озаренное первыми лучами восходящего солнца. Девушка не знала, стоит ли подыскивать укрытие на день, или она уже достаточно близко от фермы Лилы. Твилла как раз раздумывала над этим, когда увидела впереди насыпь из плотно утрамбованной земли, обычно обозначавшую границу возделываемого поля. Твилла зашагала быстрее, уверенная, что место, которое она ищет, уже недалеко.

Ящерицы снова вспорхнули в воздух и полетели немного впереди девушки. Когда Твилла огибала земляной вал, на нее повеяло крепким запахом овец. Хотя в прошлый раз в овчарне не было ни одной собаки, Твилла все-таки немного опасалась. Что она будет делать, если теперь отару охраняют собаки? Ветер дул Твилле в лицо и уносил ее запах в противоположную от фермы сторону. В бледном свете утреннего солнца девушка увидела овец, которые бродили внутри загона, огороженного земляной стеной. Однако Твилла не имела ни малейшего представления о том, в какой стороне от овечьего загона находится фермерский дом.

Позади овечьего загона виднелось еще два поля, и на одном из них паслась маленькая лошадка, размером чуть больше пони. Крылатая ящерица подлетела к ней совсем близко, явно из любопытства. Лошадка захрапела и взбрыкнула передними ногами.

Фырканье встревоженного пони привлекло внимание еще двух упряжных лошадей, которые в это время пили воду. Эти две лошади, крепкие и сильные, были чуть ли не вдвое больше пони. Они оторвались от воды и подошли к маленькому пони, и все трое повернули головы в сторону Твиллы.

Девушка повернула за угол земляного вала и вышла на узкую дорожку, которая, скорее всего, вела к фермерскому дому. По одну сторону от дорожки тянулись ухоженные поля, заботливо защищенные от животных земляным валом. На полях уже зеленели ростки пшеницы.

Ветер донес до Твиллы запах дыма. Но это был не приятный, чистый запах горящих дров. От этого удушливого дыма у Твиллы сразу же защекотало в носу, так что девушка даже несколько раз чихнула. Земля во дворе фермы была плотно утоптана и изрыта тяжелыми копытами. Твилла увидела три строения, из которых одно определенно было фермерским домом, поскольку остальные два не отличались особой тщательностью отделки.

Из трубы тонкой струйкой поднимался дым. Твилла едва успела припасть к земле — дверь дома внезапно распахнулась, и оттуда вышла Лила с ведрами в руках. Рыбачка подошла к колодцу, опустила туда ведро и зачерпнула воды.

Но что это у нее с лицом?! Одна щека страшно распухла, под глазом темнел огромный синяк. И двигалась рыбачка как-то скованно, то и дело постанывая сквозь зубы, словно каждое движение причиняло ей боль. Неужели Лилу… избили?!