"Андрей Воронин. Отражение удара ("Инструктор ГРУ") " - читать интересную книгу автора

дверь табельной.
- На часы погляди! - раздраженно отозвалась из-за двери табельщица.
Сергей Дмитриевич поморщился; и эта туда же!
"Посмотри на часы..." Посмотрела бы ты на мои часы, сучка... Нет у
меня часов!
- Верунчик, это я, Шинкарев. Открой, золотце.
- Какие вы все ласковые, когда получкой пахнет, - проворчала Вера,
впуская Сергея Дмитриевича в тесную каморку, где круглый год стоял
неприятный запах - у табельщицы было собственное понятие о личной гигиене,
и Сергей Дмитриевич, попадая сюда, старался дышать через раз.
Сунув ком разноцветных бумажек в карман брюк, он вышел из табельной
и, спустившись на первый этаж, в комнату мастеров, повесил каску в шкафчик
и сменил халат на кожанку. Куртка почти высохла и только у пояса неприятно
холодила ладонь. Шинкарев рывком задернул "молнию" до самого верха,
нахлобучил на голову шляпу и двинулся к выходу, но тут на столе зазвонил
телефон.
Чисто автоматически он снял трубку и, услышав голос начальника цеха,
проклял все на свете: черт его дернул схватить эту трубку!
- Шинкарев? - спросил начальник. - Вот так удача! Как говорится, на
ловца и зверь бежит. Зайди-ка ко мне, поговорить надо.
- Иду, - покорно сказал Сергей Дмитриевич и, положив трубку, впервые
за много лет длинно и витиевато выматерился.
Разговор у начальника был вполне деловой: со следующей недели нужно
было начинать капитальный ремонт столовой третьего механического. Работы
предстояло невпроворот, и множество деталей требовало предварительного
уточнения и согласования, но Сергей Дмитриевич никак не мог избавиться от
мысли, что начальник затеял эту тягомотину в самом конце рабочего дня
специально. Издевается, скотина, подумал Шинкаpев, слушая начальника.
Власть свою показывает. Дня ему, видите ли, не хватает, горит он на
работе.., мать его за ногу и об колено, как говорит Саша.
Разговор затянулся почти на час, и, когда Сергей Дмитриевич миновал
проходную, пересменка уже закончилась. Внутри у него, казалось, все
спеклось и потрескалось, как в пустыне, и он, мысленно показав кукиш всему
свету и в первую очередь жене, зашагал напрямик к ближайшему гастроному.
В вино-водочном, как водится, стояла длинная, весело-возбужденная
очередь, почти сплошь из мужчин.
Сергей Дмитриевич пристроился в хвост, с трудом преодолевая
нетерпение и изо всех сил стараясь не вспоминать о визите милицейского
майора. Сделать это оказалось непросто: переодетый в штатское мент никак
не шел у него из головы, так же, как и страшная смерть Жанны Токаревой.
Сергей Дмитриевич слегка кривил душой, утверждая, что совсем не помнит
вчерашний вечер. Он отлично запомнил веселый хмель, бродивший по всему
телу и попеременно ударявший то в ноги, то в голову, и то, как он раз за
разом приглашал танцевать симпатичную скрипачку Жанну. У нее была
чудесная, очень волнующая улыбка и мягкие теплые бока под скользкой тканью
блузки. Они были упругие и нежные, и не только они - грудь у скрипачки
тоже была выше всяческих похвал, и перебравший Сергей Дмитриевич,
помнится, весь вечер мучился вопросом, какова она на ощупь.
Ему помнилось еще кое-что, и, как ни старался Сергей Дмитриевич
отвлечься, воспоминание назойливо жужжало в голове, как осенняя муха.