"Андрей Воронин. Инструктор над законом ("Инструктор ГРУ") " - читать интересную книгу автора

сыскать, а затрапезный вид не раз уже сослужил ему добрую службу.
Всевозможные проверяющие, не говоря уже о следователях, торопились
поскорее миновать этого с виду совершенно раздавленного жизнью человека,
пока он не начал жаловаться им на низкую зарплату, язву и прикованную к
постели жену. Его вид не вызывал ничего, кроме брезгливого сочувствия, и
деловые партнеры директора, к которым он посылал Говоркова для ведения
порой очень и очень щекотливых переговоров, не раз попадали впросак,
купившись на эту его внешность. Внешность была главным капиталом
Говоркова, и он это прекрасно знал.
Разглядывая Говоркова, пока тот, полусогнувшись, пересекал голое,
сверкающее натертым паркетом пространство от дверей до стола, директор в
который раз подумал, что с годами внешний вид начинает все точнее отражать
внутреннюю сущность человека.
Говорков был неуловимо похож на крокодила. Не того, который
красовался на обложке популярного некогда сатирического журнала, и не
того, который Гена, а на самого настоящего крокодила, причем крупного и
очень опасного - аллигатора, например. Сходство это, впрочем, было заметно
только тем, кто хорошо знал Олега Капитоновича либо имел несчастье однажды
попасть ему в зубы. А для остальных же Говорков до поры казался не более
чем замшелой корягой, вяло плывущей по течению. Интересно, подумал
директор, а каким он видит меня?
Между тем замшелый обломок кораблекрушения боком причалил к столу и
осторожно присел на краешек стула, положив на колени клеенчатую папку и
сложив поверх нее похожие на бледных пауков руки.
- Садись-ка поближе, Капитоныч, - сказал директор. - Разговор есть.
Говорков послушно встал со своего места, осторожно и совершенно
бесшумно задвинул стул и переместился поближе, всем своим видом выражая
готовность внимать. Ни дать ни взять, горемыка-мастер, явившийся за
начальственным нагоняем.
Директор вдруг припомнил, что рабочие между собой, а иногда и в глаза
зовут Говоркова Тихарем.
Еще он припомнил, что те, кто имел неосторожность так его назвать,
очень быстро попадались на каком-нибудь нарушении трудовой дисциплины, а
то и на чем-нибудь похуже, и в два счета отправлялись за ворота. Директор
самолично подписывал приказы об увольнении недрогнувшей рукой, поскольку
Говорков один стоил их всех. И потом, он слишком много знал. Причем та
часть знаний Олега Капитоновича, которая касалась производства систем
наведения для баллистических ракет, волновала директора меньше всего. А
Говорков слишком много знал про него лично.
- Вот что, Капитоныч, - сказал он, когда Говорков закончил ерзать на
стуле и робко поднял на него блекло-голубые глазки умирающего от
обезвоживания херувима. - Какая-то катавасия получается. Я слышал, в Риге
недовольны. Интересуются, почему мы срываем сроки поставки. Я что-то не
пойму: ты ведь, кажется, мне докладывал, что очередная партия отправлена
вовремя.
- Только что поступили новые сведения, Игорь Николаевич, -
прошелестел Говорков, в обычной своей раздражающей манере отводя глаза и
сокращаясь всем телом, как червяк, на которого побрызгали уксусной
эссенцией. - Я как раз собирался доложить, но у вас было телевидение, так
что я решил...