"Андрей Воронин. Инструктор над законом ("Инструктор ГРУ") " - читать интересную книгу автора

несмышленыша, только что сделавшего лужу посреди нового ковра.
- Знаешь, - сказал он негромко, - уж чего-чего, а гор и солнца я
насмотрелся на три жизни вперед. Давай поговорим о чем-нибудь другом.
Полковник ГРУ Мещеряков ощутил легкий укол проснувшейся совести.
Все-таки это был Илларион Забродов, его старинный друг и бывший
подчиненный, человек, не так давно по праву носивший прозвище Ас.
"Это много стоит", - подумал полковник, когда такое прозвище тебе
дают не просто товарищи по оружию, а профессионалы высшей пробы.
- Опять ты выпендриваешься, Забродов, - сказал он, - вертишь носом,
как особа королевской крови. В Москве ему надоело, на Корсике ему делать
нечего. На Магадан поезжай, курортник. Делать мне больше нечего - сидеть
тут и выбирать, куда бы тебе съездить на лето!
- Тихо, тихо, весь народ распугаешь, - сказал Забродов. - Ну, чего ты
взъелся? На Корсику так на Корсику, только не кричи. Слушай, - осененный
идеей, подхватился он, - а поехали на пару? Ты, да я, да мы с тобой..,
посидим, вина попьем.., там ведь, насколько мне известно, оно чуть ли не
дешевле воды...
- Нет, брат, извини, - качнул головой полковник. - Это ты у нас птица
вольная, а я на службе.
Он с тоской покосился на распахнутую дверь кафе, сквозь которую в
помещение волнами вплывал удушливый зной раскаленного асфальта пополам с
вонью и ревом сотен автомобильных двигателей. Прямо напротив двери,
медленно, но верно превращаясь в духовку на колесах, жарилась под
отвесными лучами солнца черная полковничья "Волга". Не вынесший пытки
жарой водитель малодушно покинул свой пост и теперь маялся на скамеечке
поодаль, в тени лип, беседуя о чем-то с благообразной старушенцией весьма
интеллигентного вида. Она курила "Беломор" длинными неторопливыми
затяжками. Полковник протяжно вздохнул.
- Вздыхаешь, - ворчливо сказал ему Забродов. - Служба у тебя... Тогда
придется Корсике без меня поскучать. Там же поговорить не с кем! Одни
сплошные новые русские, и еще эти.., как их.., поп-звезды.
- Тоже верно, - снова вздохнув, сказал Мещеряков и рассеянно погрузил
кончик своей сигареты в остатки кофе, плескавшиеся на дне чашки.
Раздалось короткое шипение.
- Фи, полковник, - сморщив нос, сказал Илларион, - что за манеры?
- Знаю одно местечко, - оживляясь, сказал Мещеряков, пропустив мимо
ушей последнее замечание Забродова. - Ни гор, ни моря, зато уж
разговоров!..
- Это тюрьма, что ли? - с подозрением спросил Илларион.
- Тьфу на тебя, - в сердцах плюнул полковник, - ну что ты за человек!
- Ах, не тюрьма, - с деланным облегчением взялся за сердце Забродов.
- Тогда, может быть, Дума?
- У меня обед кончается, - сказал Мещеряков. - Мне говорить дальше,
или ты будешь развлекаться словоблудием в одиночестве?
- Не буду развлекаться словоблудием, - покаянно свесил голову
Илларион, - говори, о кладезь премудрости! Глаголом жги мое сердце.
Мещеряков немного подышал через нос, чтобы успокоиться. Подумать было
страшно - провести с Забродовым месяц в одной комнате, хотя бы даже и на
курорте. Особенно на курорте. Поговорив с бывшим подчиненным час,
полковник начинал ощущать симптомы раздвоения личности.