"Андрей Воронин. Петля для губернатора (Слепой)" - читать интересную книгу автора

Он опять ошибся - и насчет неприятностей, и насчет снаряда. Видимо,
лучшие умы человечества потратили немало человеко-часов, чтобы изобрести
артиллерийское орудие повышенной точности, и Яков Семенович был избран на
почетную роль мишени.
Налеты людей в бронежилетах в момент окончательного расчета с
заказчиками повторялись еще дважды. Они стоили Кацнельсону двух коренных
зубов и ребра, не говоря уже о такой мелочи, как деньги. Еще одно ребро
ему сломали блатные, которые решили, что Яков Семенович по
совместительству работает стукачом. Лежа в больнице, Кацнельсон много
размышлял о причинах постигших его неудач и в конце концов пришел к
выводу, что, вполне возможно, его клиенты три раза подряд, что называется,
"развели" его, инсценировав налет ОМОНа и прикарманив его кровные денежки.
Выйдя из больницы, Яков Семенович снова произнес перед своими
сотрудниками, которых к тому времени стало уже вдвое меньше, еще одну
пламенную речь и отправился искать правду. Ему без особенных усилий
удалось связаться с человеком по имени Костлявый, который, как понял Яков
Семенович, был довольно крупным авторитетом среди местной "братвы".
Костлявый внимательно выслушал Кацнельсона, на какое-то время задумался,
медленно вертя перед глазами виноградную гроздь - дело происходило за
столом, к которому Якова Семеновича, естественно, не пригласили, - и,
наконец, сказал:
- Нет, братан, ты не прав. Те пацаны, за которых базар, сейчас все до
одного на нарах, баланду хавают и в очко играют. Ну, скажи: стал бы ты сам
из-за пары вонючих косарей сам на себя мусоров наводить? Это у тебя просто
масть такая покатила. Лучше меняй работу.
- Как это - меняй работу? - опешил Яков Семенович. - Почему?
- Меченый ты теперь, - пояснил Костлявый. Он оказался прав. Клиентура
покинула Якова Семеновича. При том, что больше никто не подозревал его в
связях с милицией, рисковать и связываться с "меченым"
Кацнельсоном не хотелось никому. Несколько месяцев подряд он бился,
как рыба об лед, перехватывая случайные заказы и пытаясь удержать
расползающихся сотрудников, но это были тщетные потуги, и Яков Семенович
прекрасно это понимал. В конце концов настал сегодняшний день, и
архитектор Кацнельсон остался один - его команда покинула тонущий корабль,
а вскоре и сам корабль должен был пойти на дно, поскольку за аренду
помещения было не плачено уже очень давно.
Яков Семенович отпер дверцу и торопливо нырнул в тесный салон
"жигулей". Он немного повозился, устраиваясь на скрипучем сиденье,
зачем-то поправил зеркало заднего вида, снял слегка намокшую под дождем
кепку, снова надел ее и наконец затих, бессильно уронив руки на колени.
Честно говоря, он очень сомневался, что сможет в таком состоянии
вести машину. Кроме того, было совершенно непонятно, куда ему теперь
ехать: Яков Семенович очень бережно относился к нервной системе своей
супруги и просто не мог предстать перед ней в таком растерзанном виде. Ему
нужно было время, чтобы немного успокоиться и привести в порядок свои
чувства.
Он снова протянул руку и повернул зеркало так, чтобы видеть свое
лицо. Лицо было бледным и растерянным - самое обыкновенное лицо насмерть
перепуганного еврея.
Ублюдки из "Памяти", например, считают, что еврейское лицо постоянно