"Андрей Воронин. Петля для губернатора (Слепой)" - читать интересную книгу автора

что Коврова смотрит на него в упор, и окончательно смутился.
- Что же ты молчала? - глухо спросил он.
- А что было бы, если бы я сказала? - ответила она вопросом на
вопрос. - Можно подумать, ты бы бросился в мои объятия. И потом, я и так
получила от тебя гораздо больше, чем любая жена.
- Извини, - сказал Иван Алексеевич. - Наверное, я зря спросил...
- Зря, - согласилась Коврова и переменила позу, сев прямо и снова
сделавшись похожей на флагшток. Она потушила сигарету в пепельнице и
заученным жестом левой руки поправила безупречную прическу. - Вообще-то, я
пришла по делу.
- И оно, конечно же, не терпит отлагательств, - со вздохом сказал
Иван Алексеевич, тоже садясь ровнее и сплетая пальцы на крышке стола.
- Я знаю, что сегодня пятница, - сказала Коврова, - но мне
показалось, что ты будешь недоволен, если я отложу это до понедельника.
Бородич шутливо поднял руки, капитулируя, и обезоруживающе улыбнулся.
Лицо Ковровой осталось бесстрастным: оба хорошо знали цену и этой
шутливости, и этой улыбке.
- Хорошо, - сказал губернатор, преодолев соблазн покоситься на часы,
- выкладывай, что еще стряслось.
- Еще не стряслось, - ответила Коврова - но обязательно стрясется. Я
тебя предупреждала, Иван Алексеевич, что добром это не кончится.
- Опять, - скривился Бородич. - Что на этот раз?
- В четверг заседал совет директоров банка, - сухим деловым тоном
сообщила Коврова.
- Какого банка? - перебил ее Бородич.
- Не валяй дурака, Иван Алексеевич. Того самого банка. Помимо всего
прочего, было принято решение вывести известного тебе человека из состава
правления. Об этом будет объявлено в понедельник.
Некоторое время Иван Алексеевич молчал, чувствуя, как тяжелеет,
наливаясь кровью, лицо. Иногда - вот как сейчас, например, - ему казалось,
что Коврова получает садистское удовлетворение, когда ей удается
хорошенько шарахнуть его по голове. "Номенклатурная любовь, - ни к селу ни
к городу подумал он, намертво задавливая в себе желание вынуть из лежавшей
на столе пачки сигарету. - Странная штука, эта самая номенклатурная
любовь. Номенклатурная ненависть, во всяком случае, понятнее".
Коврова тоже сделала паузу, давая ему время справиться с эмоциями.
Она изучила Бородача во всех проявлениях гораздо лучше, чем он ее, и
знала, что ему необходима короткая передышка, чтобы не сорваться и не
начать делать глупости. Это было не самое лучшее качество для руководителя
такого масштаба, но на этот раз его можно было понять: его ударили в самое
больное место.
- У них нет другого выхода, Иван, - мягко сказала она наконец. - Она
совершенно неспособна контролировать себя, когда.., ну, ты понимаешь.
Председатель совета директоров на нашей стороне, но все, что ему удалось
сделать, это убедить совет не возбуждать уголовное дело.
- Что? - Бородич резко вскинул голову и уставился на нее так, словно
у Нины Константиновны Ковровой вдруг выросли ветвистые рога.
- А ты не знал? - с притворным удивлением спросила Коврова. -
Впрочем, разумеется. Так вот, чтобы ты знал: она периодически запускала
руку в карман совета директоров на протяжении, по меньшей мере, года,