"Андрей Воронин и Максим Гарин. Точка кипения (Комбат)" - читать интересную книгу автора

личную скромность и стремление тратить бюджетные деньги исключительно на
нужды избирателей. Хотя, надо признать, работать с избирателями Черняева
не любила. Одни сексуально озабоченные мужики чего стоили. Но еще больше
Черняевой досаждали старушки с их мелкими и бестолковыми просьбами.
Доходило до анекдотов. Одна тронутая бабуленция потребовала убрать
вывешенный напротив ее окон плакат с рекламой внедорожника. Старушка
утверждала, что в машину на плакате вселился злой дух, по ночам она
заводится с ужасным ревом и грохотом, лишая ее жалких остатков старческого
сна. Черняева долго и нудно объясняла, что наружная реклама дает городу
деньги, часть которых обеспечивает пенсионерам, в том числе и жалобщице,
различные льготы, но старушка стояла на своем, резонно возражая, что один
плакат в масштабах огромной Москвы погоды не делает. И тогда Черняева,
раздраженная напрасной тратой времени, решила ответить маразмом на маразм:
- Хорошо, я передам авторам рекламы, и они уберут с фотографии
двигатель. Без двигателя ведь машина не сможет завестись, правильно?
После чего бабушка ушла, искренне поблагодарив депутата за заботу о
людях.
Сегодня пенсионеров оказалось слишком много, они шли друг за другом
бесконечной чередой, и Анастасия Леонидовна облегченно вздохнула, увидев
на пороге молодого мужчину, старше ее всего на несколько лет.
- Ну, этот будет только пялиться во все глаза, ему плевать на свои
вопросы и мои ответы, - подумала Черняева, но ошиблась.
Ее ввело в заблуждение смущенно-виноватое выражение лица мужчины, но
оно было вызвано совсем другими причинами. Мужчина робко положил на стол
перед женщиной спичечную коробку и открыл ее. Черняева невольно бросила
туда взгляд. В коробке на ватке лежали восемь маленьких камешков красного
цвета, самый большой из них был с рисовое зернышко.
- Что это? - удивленно спросила Анастасия Леонидовна.
- Неопровержимые улики. Хочу вам рассказать банальную историю
очередной человеческой ошибки, - грустно начал мужчина. - Видите ли, я
геолог, уже пятнадцать лет работаю в геолого-разведывательном институте.
Где-то в конце восьмидесятых из далекого приуральского колхоза к нам
пришла заказная бандероль. В ней лежали эти камешки, фотография места, где
их нашли, и сопроводительная записка.
- Обстоятельные колхозники попались, - невольно вставила Черняева.
- Да уж, - согласился геолог. - Только наивно думать, что вокруг их
посылки тут же собрался консилиум из профессоров и академиков, знатоков
драгоценных камней мирового масштаба. В наш институт до сих пор шлют
тысячи посылок, а уж про советское время я вообще молчу. И на девять
десятых драгоценности оказываются липовыми. Так вот, камни отдали
недоучившемуся лаборанту, и тот определил, что это - шпинель.
Анастасия Леонидовна знала толк в драгоценных камнях, но
произнесенное геологом название будило в ней только звуковые ассоциации -
"шпинат", "шпион".
- Шинель.., или нет - шпи.., шип, - озадаченно повторила она.
- Шпинель, - мягко поправил ее геолог. - Тоже драгоценный камень,
только гораздо дешевле алмазов или сапфиров. К тому же оказалось, что
камни обнаружили на территории заказника. Институтское начальство
обратилось в министерство, пытаясь выбить разрешение, ведь за каждый новый
рудник институту капали денежки, но там им грубо отказали. Чтобы изменить