"Андрей Воронин. Один шаг между жизнью и смертью (Инкассатор)" - читать интересную книгу автора

пока цел".
Это было разумное решение. Но для того, чтобы воплотить его в жизнь,
нужно было добраться до своей машины. Это означало, что Змей должен
пробежать полтора десятка метров прямо через то пространство, где уже
лежали, медленно остывая, Мудя и Стас. "Шлепнет, - понял он. - Шлепнет,
как таракана на подоконнике. Через полчаса буду уже в морге. Ох, мать
твою, ну и влип!"
Он осторожно высунул голову из-за теплого железного борта броневика,
чтобы определить, где прячется противник, и немедленно с противоположной
стороны машины раздался выстрел. Змей молниеносно одернул голову до того,
как инкассатор пальнул из своего укрытия, но пуля все равно оцарапала ему
щеку.
- Сука! - взвизгнул Змей, ничком бросился на дорогу и трижды быстро
выстрелил в пространство под днищем фургона, надеясь ранить прятавшегося с
другой стороны машины инкассатора в ноги.
Никаких ног там не оказалось. Одна из трех выпущенных Змеем пуль
продырявила колесо, и броневик тяжело осел на левую сторону. Змей
почувствовал, что эта игра ему порядком надоела. Он настолько привык
выигрывать всегда и везде, что это стало для него одним из непреложных
правил любой игры. Но теперешний его партнер играл не по правилам - он не
желал признавать превосходство Змея в чем бы то ни было, и впервые в жизни
Змей растерялся. Впервые он понял, что остроносая пуля в свинцовой рубашке
вполне может попасть не в чью-то, а в его собственную голову.
Как сквозь вату до него доносился многоголосый вой автомобильных
клаксонов, из развороченного кузова броневика лениво выползали серые клубы
дыма. Чертова консервная банка и впрямь была сделана на совесть: она никак
не хотела ни разваливаться на части, ни хотя бы гореть. Сдерживая дыхание,
Змей осторожно двинулся вдоль борта в сторону кабины. Теперь уже не могло
быть и речи о том, чтобы захватить деньги. Нужно было убираться
подобру-поздорову, но Змею почему-то казалось, что его невидимый противник
пытается ему в этом помешать.
Его сердце билось в груди редкими судорожными толчками. Угол зрения
вдруг уменьшился до узкого тоннеля между двумя стенами тьмы, но зато все,
что находилось внутри этого тоннеля. Змей видел и воспринимал с предельной
четкостью. До ближайшей из припаркованных у тротуара машин было не больше
двух метров - расстояние одного стремительного прыжка, но Змей лучше кого
бы то ни было знал, что пуля летит быстрее самого быстрого прыгуна.
Выстроенные вдоль улицы автомобили все еще перекликались
отвратительно высокими голосами, но Змей легко различил в этом шуме
скрежет коробки передач и, оглянувшись, увидел, как серая "девятка" с
открытым багажником задним ходом выбирается со стоянки. Узколицый Валек
рвал когти. Его можно было понять, но от этого Змею не становилось легче.
- Стой, сволочь! - надсадно заорал он и бросился к машине, с тоской
ощущая, какая огромная - во всю ширину улицы - и незащищенная у него спина.
Валек круто развернул "девятку", с грохотом задев бампером
припаркованную у обочины "Волгу", и дал полный газ. Бежавший за ним Змей
не менее круто свернул к тротуару. Ему повезло: инкассатор выстрелил в
него как раз в это мгновение, и пуля прошла в нескольких сантиметрах от
его головы. В следующую секунду Змей кувырком перекатился через багажник
вишневого "Москвича", упал на четвереньки, больно ударившись коленом о