"Андрей Воронин. Смерть знает, где тебя искать (Муму)" - читать интересную книгу автора

школа в детском доме, и с десяток турецких слов, выпытанных у турка.
- Огонь! В доме огонь! - прикрывая микрофон рукой, хриплым голосом
говорила Рита.
Адреса публичного дома она, естественно, не знала, но зато из ее окна
можно было рассмотреть табличку на доме, стоявшем на другой стороне
площади, где располагался отель.
- Огонь в доме напротив! - и Рита назвала адрес отеля.
Она рассчитала правильно. Английский язык и то, что был назван адрес
отеля человеком, скорее всего плохо знающим город, сработало. Дежурный
принял вызов. Теперь оставалось только ждать и молить Бога о том, чтобы
диспетчер пожарников не перезвонил владельцу публичного дома, а тот в свою
очередь не успокоил бы его, сказав, что никакого пожара нет.
На счастье Риты, владельца не оказалось на месте, а пожарники не
стали утруждать себя поисками других номеров. Минут через пять Рита
услышала вдалеке завывание сирены пожарной машины.
Зажигалка щелкнула, язычок пламени лизнул скомканную газету, и бумага
занялась практически мгновенно. Детдомовская Лиса бросала в костер одну за
другой простыни, а когда машина показалась на площади, зажгла и занавески.
Снаружи картинка выглядела вполне убедительно: окно, за ним яркие языки
пламени. Стулом Рита выбила окно, горящие шторы ветром вытащило на улицу.
Внизу уже начиналась паника. Рита успела заметить охранника
публичного дома, который выбежал навстречу машинам - бросил взгляд на
фасад дома и, определив, в какой комнате горит, побежал назад.
Тщедушный турок на поверку оказался не таким уж легким. Рита с трудом
сумела поднять его с кровати, перекинув руку мужчины себе через плечо. Она
не могла понять, проснулся ее требовательный клиент или нет, он сопел,
что-то бормотал, голова его моталась, словно бы в шее были не позвонки, а
одни расслабленные мышцы, а черепе пересыпался сухой песок. Но феска
крепко держалась на макушке - словно гвоздиками прибита.
Рита подволокла турка к окну и закричала. Как раз в этот самый момент
в дверь принялись стучать, сперва кулаками, затем ногами, а уже после
сильно ударили плечом. Петли хрустнули, и дверной косяк ощерился желтыми
острыми щепками.
Наконец турок раскрыл глаза и посмотрел на Риту. Он был настолько
пьян, что даже не чувствовал запаха дыма, не ощущал, что стоит босыми
ногами на все еще тлеющих обрывках бумаги. Горели простыни и одеяла, дым,
подхваченный сквозняком, тут же уносился в окно.
Рита усадила турка на подоконник, и тот послушно поджал ноги. Внизу
уже слышались крики, пожарные разматывали брезентовый рукав, подсоединяли
его к гидранту. Малиновая феска сделала свое дело; признав в голом
человеке, появившемся в окне, соотечественника, пожарные бросились
растягивать брезент возле самого дома. Высота была не очень большая,
второй этаж, метров пять, но даже и турку хватило бы, чтобы разбиться
насмерть: он норовил соскользнуть с подоконника головой вниз. Левая водка
затуманила ему мозги и глаза до такой степени, что он ничего не соображал,
лишь мычал и ощущал, что ему плохо. Единственным желанием его было
выбраться на свежий воздух, хоть в окно, хоть в дверь.
Рита, одетая в джинсы, в рубашку, с деньгами, засунутыми в нагрудный
карман, вскочила на подоконник и обхватила турка за плечи. В этот момент
двери сорвались с петель, и она успела увидеть охранников со злыми,