"Андрей Воронин. Смерть знает, где тебя искать (Муму)" - читать интересную книгу автора

деньги сердобольных москвичей и гостей столицы сначала перекочевывали в
грязную шапку, оттуда - за пазуху потному герою афганской войны, из-за
пазухи - в спортивную сумку, из сумки - в кулак галичанина, а из кулака
галичанина - в карман омоновца.
- Круговорот финансов в природе, - усмехнулся Дорогин. - Тоже
благодатная для газеты тема.
- Никого этим не удивишь, все и так это знают, видят, но почему-то
продолжают подавать инвалидам. Что сделаешь, - усмехнулась Варвара, - люди
не ему помочь хотят, а от судьбы откупаются. Мол, дам пятерку, десятку,
Бог меня и помилует, останусь с ногами.
Когда Муму и Белкина садились в машину, омоновцы лениво выгоняли из
перехода бомжей и попрошаек - всех, кто с ними не делился, и всех, кто
составлял конкуренцию герою афганской войны, отсасывая деньги у прохожих.
Этот процесс омоновцы между собой цинично называли "зачисткой вверенной
территории".
Игорь Морозов остался один, и народ к нему потянулся вновь.
- Мы через час тебя навестим. Сиди здесь, и чтобы никуда. - - услышал
он жесткое предупреждение, которое не сулило ничего хорошего тому, кто его
ослушается.
Галичане сели в новенькую "хонду" и уехали на Савеловский вокзал, где
работал еще один герой афганской войны, однорукий и одноногий. За ним
нужен был глаз да глаз, он в запале грубил прохожим, оскорблял их, называя
трусами и предателями родины, отсиживавшимся в тылу, когда он сам "живот
за родину отдавал". А потом в расстроенных чувствах цеплял кого-нибудь из
сердобольных прохожих костылем за ногу, совал горсть смятых денег и просил:
- Отец, отец, уважь инвалида, принеси бутылочку водки, я за твое
здоровье выпью и друзей помяну заодно. Сегодня день у меня важный, в этот
день мы в окружение попали...
Судя по рассказам ветерана, в окружение его рота попадала два раза в
день почитай круглый год. А если перечислить друзей, которых он поминал,
как пономарь, читающий заупокойные записки, набиралась не рота, а целый
полк. Он перечислял тех, с кем учился в школе, даже не смущаясь тем, что
выкрикивает женские фамилии. А затем в ход шел список однокурсников
профтехучилища, которое он не успел закончить и из которого за
неуспеваемость и прогулы был позорно изгнан.
После второго списка шли фамилии сокамерников и тюремных надзирателей
и лишь после них тех солдат, с кем на самом деле довелось служить на
афганском аэродроме, на котором моджахедов никто не видел от начала войны
до самого ее конца. Руку же и ногу "афганец" потерял по собственной
дурости, пьяным раскручивая боевую гранату.
Морозов же в присмотре не нуждался. Лишнего не пил, он ловил кайф от
общения с людьми, упиваясь тем, что может раскрутить их на деньги и
сочувствие. Второе Морозов ценил больше.
- Варвара, теперь ты будешь только мешать. Белкина обиделась и надула
губы.
- До этого я тебе не мешала, почему же вдруг стала обузой?
- Варвара, скажи честно, ты драться умеешь? Ты сможешь заломить руку
одному из галичан, если они бросятся на нас с ножами?
Белкиной хотелось сказать "да", но это прозвучало бы смешно.
- Они не станут бросаться на женщину. Дорогин хихикнул.