"Андрей Воронин. Смерть знает, где тебя искать (Муму)" - читать интересную книгу автора

вонь стоит, словно канализацию прорвало.
- Один из парадоксов природы, - шепнул ей Дорогин, взяв под руку.
Вместе они перебежали улицу.
- Нет, я знаю другое объяснение. У продавцов не цветы в вазах, а
трупы цветов. Тут царят запахи тлена и разложения.
- Прибереги красноречие для статьи.
И Дорогин, и Белкина были людьми видными, но тем не менее рядом не
смотрелись. Сразу было видно, что это не муж и жена, не любовник и
любовница и даже не брат и сестра. Они словно пришли в Москву из разных
миров и случайно встретились на привокзальной площади, где может
встретиться кто угодно - араб с евреем, русский с кавказцем, цыган с
американцем. И эта национальная мешанина существует там довольно мирно -
во всяком случае, на первый поверхностный взгляд. Внутри же самой
вокзальной тусовки, поглубже, всегда существуют подводные течения, свои
трения. Просто постояльцы привокзального здания и прилегающих территорий
стараются не выносить их на всеобщее обозрение: того и гляди, людей
распугаешь и внимание милиции привлечешь.
И у Белкиной, и у Дорогина глаз был наметан. Они без колебаний
определяли, случайный человек на вокзале попался им на дороге или
постоялец, которого держат здесь судьба или деньги. И тут неважно, как
человек одет, есть при нем сумка или нет.
Сергей остановил свой взгляд на лысом татарине в майке-борцовке и
белых джинсах. В пальцах татарин перебирал янтарные четки. Толстая золотая
цепь на шее, такой же толстый золотой браслет на запястье руки и массивный
перстень-печатка с полумесяцем говорили о том, что он человек
состоятельный и состояния своего не стыдится.
- Как тебе он? - спросил Сергей шепотом, глазами указывая на татарина.
- Сейчас, - Белкина приложила указательный палец к губам и с минуту
разглядывала татарина. - Наверное, носильщик. А цепь, браслет и перстень -
это три четверти его состояния, "все свое ношу с собой".
- Если он и носильщик, то лишь потому, что носит с вокзала деньги.
- Ты ошибаешься, Сергей, люди, переносящие деньги чемоданами, не
демонстрируют золото на шее, запястье и на пальцах.
- Может, я и ошибаюсь, но для нашего дела он вполне подойдет.
- Я с тобой, - Белкина рванулась было за Дорогиным, но тот остановил
ее взглядом и покачал головой.
- Мусульманин, женщина для разговора с ним не годится. На женщин они
смотрят только под одним углом зрения.
Белкина ухмыльнулась, потому что татарин и впрямь рассматривал ее с
желанием, то и дело облизывая тонкие губы пухлым белесоватым языком.
Дорогина он не замечал в упор или, скорее, старался делать вид, что того
не существует в природе. Ведь женщина, заинтересовавшая татарина, должна
быть одна, без провожатого.
- Салям алейкум, - сказал Дорогин, становясь рядом с татарином.
Тот, даже не поворачивая головы, продолжая созерцать пышногрудую
Белкину, недовольно ответил:
- Чего тебе?
- Прежде чем женщину так разглядывать, нужно разрешение спросить, -
уже более строго, но в то же время еще шутя, посоветовал Муму.
- Она твоя, что ли?