"Андрей Воронин. Смерть знает, где тебя искать (Муму)" - читать интересную книгу автора

маленькие FM станции, словно сбесились, только и делают, что цитируют,
цитируют Пушкина. Актеры с цепи сорвались, каждый норовит прочесть отрывок
из какого-нибудь произведения классика. Даже реклама в ящике и та на
Пушкине завернулась.
- Все-таки светоч русской поэзии, - саркастично произнес Дорогин.
- Светоч-то он светоч, - рассмеялась Белкина. - Я к чему клоню.., все
газеты к юбилею всерьез отнеслись, а я придумала сенсационный материал.
- Уж в чем, в чем, а вот в этом я ни одной секунды, Варвара, не
сомневался: уж если ты что-нибудь придумываешь, то это обязательно будет
скандал.
- Ну, на этот раз не скандал, - скромно замялась Белкина, - а так,
шум, да и все. Но любопытная идейка. Знаешь памятник Пушкину?
- Конечно, - улыбнулся Дорогин.
- Так вот, возле этого памятника...
- Ну-ну, давай говори, не тяни, - Сергей понял, что сейчас Варвара
начнет делиться своими творческими планами, и это будет любопытно.
- Так вот, там иногда появляется человек, негр. Вернее, не негр, а
эфиоп, настоящее его имя Абеба. Сам он - вылитый Александр Сергеевич!
- Как, ты говоришь, его зовут? - подался вперед Дорогин.
- Эфиоп Абеба. На самом деле он бомж, ходит в тряпье, вонючий, возле
него стоять невозможно. Так вот, этот Абеба, или, так сказать, Александр
Сергеевич Пушкин, как он себя называет и на которого он чертовски
смахивает, читает стихи типа: "Я памятник себе воздвиг нерукотворный..." -
Варвара выспренне взмахнула рукой. - Или: "Я помню чудное мгновенье...".
Короче, всю попсу из Александра Сергеевича выучил, этот чертов эфиоп. А
жизнь у него, я тебе скажу, не подарок.
- Знаю я его, - тихо, почти шепотом выдавил из себя Дорогин.
- Знаешь? - Варвара подалась вперед, почти столкнувшись с Дорогиным
нос в нос.
- Знаю, Варвара. Я с ним в лагере сидел, - произнеся слово "лагерь",
Дорогин помрачнел. - Он со мной, твой Абеба, полгода на соседних нарах
спал.
- Я это знаю, - произнесла Белкина.
- Что ты знаешь. Варвара?
- Знаю, что он в тюрьме сидел, но не знала, что и ты там был.
- От тюрьмы и от сумы не следует зарекаться даже эфиопу, похожему на
Пушкина, - изрек банальную истину Дорогин.
- Да-да, я это знаю, но к себе никогда не примеряю народную мудрость,
- Белкина вытащила сигарету. Разговор начинал принимать любопытный оборот.
- Так вот, я хотела о нем сделать материал, о его мытарствах, о том, как
мальчишечка дошел до жизни такой, запустить, как бы, в параллель с жизнью
настоящего Александра Сергеевича. Мол, вот как сложилась жизнь эфиопа в
России в восемнадцатом веке и как складывается теперь.
- Классический вариант сравнения современности с 1913 годом.
- Не ерничай. Представляешь, какой занятный материал? С фотографиями,
с портретами, бомж в виде Пушкина и сам Александр Сергеевич?
- Представляю, - грустно сказал Дорогин. - Неплохой мужик - Абеба,
только в голове у него тараканы. Я думал, он уже исчез, пропал, а,
оказывается жив пока что курилка.
- Пушкин бессмертен, - воскликнула Белкина, - и ты, Дорогин, должен