"Андрей Воронин. Высокое напряжение (Инкассатор)" - читать интересную книгу автора

кости, ножницы только содрали с ладони лоскут кожи, но рука сразу онемела
и сорвалась С провода. Юрий повис на левой руке, с предельной ясностью
понимая, что во второй раз Барабан не промахнется. С чего ему
промахиваться, выпить-то он не успел... Да и бить, пожалуй, не
обязательно: это ведь не кувалда у него, а ножницы. Такими сантиметровый
стальной прут перекусить - раз плюнуть, что уж говорить о руке...
"Высоко, черт возьми, - подумал Юрий, бросив быстрый взгляд вниз. -
Слишком высоко, маловато шансов". Правая рука все еще висела плетью, левая
начала стремительно затекать - держаться за провод было чертовски
неудобно. "Ничего, - подумал Юрий с неуместным весельем, - не затечет.
Просто не успеет".
Он посмотрел вверх и увидел арматурные ножницы, которые медленно, как
в повторном показе толевого момента по телевизору, опускались на него из
сверкающей небесной голубизны. "Убьет", - подумал Юрий и разжал пальцы.
Он сгруппировался старательно, по всем правилам, как во время
зачетного прыжка, и приземлился четко и красиво, как на показательном
выступлении, но удар все равно получился сокрушительно сильным. Падая на
бок, Юрий на мгновение вообразил себя персонажем одного из этих, казалось
бы, уморительно смешных, а на самом деле насквозь пропитанных дикой
жестокостью американских мультфильмов - этаким Дональдом Даком, от
которого после падения с небоскреба остались только расплющенная в лепешку
голова с выражением комичного удивления на плоской физиономии да пара
торчащих из-под этой физиономии ступней. "Бедный Дональд Дак", - подумал
Юрий и на какое-то мгновение потерял сознание.
Он пришел в себя сразу же. Вокруг творилось что-то неладное. Что
именно было неладно, он понял далеко не сразу - под черепом у него все
основательно перемешалось от удара о землю, и в течение нескольких секунд
он был уверен, что уже умер или вот-вот умрет. В голове гудело, как будто
она превратилась в мощный трансформатор, в ушах шипело и стреляло, перед
глазами плясали какие-то голубые вспышки и снопы красных искр, и
раздавались какие-то пронзительные нечеловеческие вопли. "Ого, - с
привычной иронией подумал он, - а ведь я, похоже, важная персона, если в
аду в честь моего прибытия устроили такой фейерверк!"
Потом он окончательно пришел в себя и понял, что вовсе не стоит у
гостеприимно распахнутых врат ада, а лежит на боку у подножия той самой
опоры ЛЭП, с которой сверзился минуту назад. Под правой щекой у него были
теплый песок и колючая трава, а на левую все время сыпались горячие искры,
как будто рядом с ним работал сварочный аппарат. Как только он определился
в пространстве, до него дошло, что гудение, треск, вспышки и вопли
раздаются вовсе не внутри его черепа, а снаружи - точнее, сверху, оттуда,
где остались Барабан со своими ножницами и все остальные члены бригады -
кроме тех, ясное дело, которые работали на соседней опоре.
Больше всего Юрию хотелось снова закрыть глаза и еще немного полежать
неподвижно, постепенно анализируя свои ощущения и разбираясь, что у него
цело, а что повреждено. В конце концов, какое ему дело до того, что еще
ухитрились выкинуть эти безмозглые идиоты? Замочили Понтю Филата - вот
ведь придумали прозвище! - и устроили фейерверк. Ну и черт с ними, пусть
попразднуют, а я пока что побуду мертвым, доставлю ребятам радость, а
заодно и отдохну...
Тут что-то с глухим тяжелым стуком упало сверху в каком-нибудь