"Василий Воробьев. Диагональ на двоих" - читать интересную книгу автора

чудовища, целиком состоящие из одной огромной раскрытой пасти, и наотрез (в
отличие от трески) отказывавшиеся самостоятельно уходитьс крючка. Впрочем,
все это ничтожно по сравнению с красотой Белого моря.

ОНА:
А реки, собственно?
Собственно, РЕКА, была одна - Кереть. Маршрут наш бросался в крайности:
воды и еды было или слишком много, или не было совсем. При этом "много воды"
сочеталось с "мало еды" и наоборот. Анализируя этот экспериментальныйфакт
потом, мы пришли к выводу, что еда была, когда мне грести не приходилось. По
сему реки Мюгра, Большая и Елеть были пройдены в обстановке относительной
сытости именно от того, что я их пешком шла. Т. е., в целях уменьшения
амортизации единственногонашего судна, скакала по камням или по берегу,
занимаясь рыболовством и собирательством, пока Он скакал в байду-из байды в
режиме сплава-проводки барахла. Хоть двигались мы побыстрее, чем на волоке,
водной эту часть маршрута назову с большой натяжкой. Правда, водники на
берегах попадались, но странные какие-то. Цокая зубом над нашим Вьюном, они
дружно браковали нашу спортивную ( в отличие от Тайменя и Егерей ) гордость
и хором рекомендовали "каркас вынуть (! )", чтобы "не биться на ЭТИХ
порогах". На мой взгляд, по ЭТИМ порогамудобнее всего ходить в неопреновых
ботах. Он еще добавил бы: "Со слегой! ".... Меня сбивали с курса только
вскрики с берега: "Куда вы идете?? ", которыепривели нас к мысли, что по
этим "речкам" ходят в любом направлении с одинаковым успехом. Мюградругих
поглубже, но на ней весло в ширину не помещалось. А Большая так названа,
поскольку длинная очень, аж до.... Тикшеозера. Сами понимаете, вход в
Кереть, совпавший с моимторжественным вхождением на остывшее место на носу
Вьюна, был воспринят нами, как долгожданная гармонизация существа "водник" с
привычной средой обитания: нормально воды и берег видно.. Шум порога Долгий
привел в состояние эйфории "как много в этом звуке для сердца водника.. ".
Она и явилась причиной нашего единственного за маршрут киля. А ведь в
описаниях намекали: "поглавному язычку не ходить! ". И даже намекали, почему
не ходить. Это "почему" вспороло нашу красавицу, как консервный нож. Нет,
меня уберегло пластиковое сиденье и, собственно, киль. А шкура хорошо
поддутого Вьюна треснула от носа до середины так, что мне показалось, что из
лодки я не через очко, а через дыру-то и вышла.
"Что же за всем этим следует-следует шить.
Ставить заплату на все, хорошо б не из ситца.
Как полагаешь, пройдем иль пойдем обноситься?
Я полагаю, что все это следует сшить. "
Я, конечно, ворчала, что "белую заплату на красное днище ставить -
абсолютная безвкусица! ". И чтобы безвкусицы этой никто не видел, оставалось
одно - к верху дном больше никогда не переворачиваться и не обносить. Что мы
и сделали, повторно пройдя (чуть левее) Долгий, а затем и все остальные
Керетьские пороги. Чтобы "безвкусицу" от народа спрятать, я даже с
откренкойсмирилась, но на стоянку согласилась лишь однажды, в глубоком
ночном тумане. Так на одном дыхании в устье и вылетели. Помылись в Морской
шивере напоследок и -

"Все байдарочники кончают в Белом Море! "
(опасения родственников)