"Константин Воробьев. Крик (Повесть)" - читать интересную книгу автора

- У бойцов на ногах, - ответил я.
- На ногах? - опешил майор. - Сейчас же возвратить! Немедленно! Самому!
- Есть возвратить самому! - повторил я и обернулся к окопу: - Разуть
валенки-и!
Я любил в эту минуту Калача. Любил за все - за его рост, за то, что он
майор, за его ругань, за то, что он приказал мне самому отнести валенки в
амбар... Они все, кроме двух пар, были изрядно испачканы землей и
растоптаны, и бойцы начали чистить их, а Васюков, когда удалилось
начальство, спросил меня:
- Может, вдвоем будем таскать?
- А ты не слыхал, что сказал майор? - ответил я. - Мне одному
приказано.
- Да откуда он узнает!
- От стукача, который доложил ему!
- Это верно, - вздохнул он.
Я захватил под мышки шесть пар валенок и побежал к амбару, и за дорогу
раза три складывал валенки на землю и поправлял на себе то шапку, то ремень
и портупею. Сердце у меня давало, наверно, ударов полтораста в минуту, и
когда я увидел запертые двери амбара, то даже обрадовался - я боялся увидеть
Маринку днем, боялся показаться сам ей.
Я долго сидел на крыльце амбара - курил и глядел в поле, и когда от
махры позеленело в глазах, неожиданно решил идти за Маринкой.
В селе оказалось много изб с палисадниками, и я выбрал тот, где кусты
были погуще, и, ссыпав валенки во дворе, постучал в двери сеней. Я на всю
жизнь запомнил дверь эту - побеленную зачем-то известью, с засаленной
веревочкой вместо ручки. Большими печатными буквами-раскоряками пониже
веревочки объявлялось:

"МАРИНКА ДУРА"

Открыл мне пацаненок лет семи, - это был Колька, Маринкин братишка, как
узнал я потом.
- Марина Воронова тут живет? - спросил я его.
- Она сичас не живет, - сказал Колька, - она за водой пошла.
Я сошел с крыльца и увидел Маринку, входившую с ведрами в калитку.
Заметив меня, она даже подалась назад и покраснела так, что мне стало ее
жалко.
- Вот принес валенки, - сказал я вместо "здравствуй".
- Не налезли? - виновато спросила Маринка. Ближнее ко мне ведро
раскачивалось на коромысле, и вод" плескалась на мои сапоги.
- Налезли, - сказал я, - но приказано вернуть. Все. Ясно?
- Ага, - сказала Маринка. - Сейчас выйду. Подождите...
Я подобрал валенки и пошел со двора, но меня окликнул Колька:
- А ты красноармеец или командир?
- Командир, - сказал я, и в это время из сеней вышла Маринка, и я был
благодарен Кольке за его вопрос: мне казалось, что она тоже не знает, что я
лейтенант, хоть и младший.
По улице села мы прошли молча - я впереди, а она сзади, и когда на
околице я оглянулся, Маринка остановилась и начала хохотать, как
сумасшедшая, взглядывая то на мое лицо, то на валенки. Конечно, я, наверно,