"Евгений Воробьев. Высота" - читать интересную книгу автора

Трава в сквере тоже была грязно-серой от копоти и никла под ее
тяжестью.
Впереди, прямо на аллейке, самосвал выгрузил чернозем. За холмом,
перегородившим дорогу, возле водоразборной колонки, Токмаков увидел девушку
в клетчатой косынке и водителя - тот подставил затылок под мощную струю
воды, а девушка, смеясь, все больше отвинчивала кран гидранта.
"Вот это душ!"
Жара показалась Токмакову еще невыносимее, он прибавил шагу.
- Эй, товарищ! Не ходите по газону!
Токмаков свернул обратно на аллейку и полез, проваливаясь по колено,
прямо через холм.
Земля была рыхлая, жирная. Еще не выветрился ее запах, она еще не
утратила первоначальной черноты я сырой прохлады, которую Токмаков ощущал
коленями.
- Безобразие! Смотрите, нашу землю топчет! - Девушка дернула водителя
за мокрую майку. Тот отмахнулся и продолжал плескаться под краном.
- Ну и характерец у вас! - Токмаков начинал увязать в рыхлой земле. -
По газонам - нельзя. Дорожку загородили. Лучше помогите выбраться, пока я
земли не наелся.
- Другой дороги не нашли?
Девушка нехотя протянула Токмакову руку и резко отдернула ее, как
только тот выбрался на дорожку.
- Некогда! - Токмаков затопал, отряхиваясь. - Спешу под душ. - Он
кивнул в сторону води-теля, блаженно фыркающего и крякающего под струей.
- Не торопитесь, здесь очередь. - Девушка подбежала к гидранту,
наклонилась и стала пить.
Токмаков тоже подошел к крану, нагнулся и подставил губы под струю,
игриво толкнув плечом девушку.
Девушка отпрянула.
- Делать вам нечего!
Токмаков досыта напился и вытер рукой губы.
- Зря нервничаете. Отличная водица! А делать мне действительно нечего.
Бюллетень! - Токмаков похлопал по карману спецовки.
- Оно и видно: тяжелобольной. Только рельсы таскать! - Девушка вскочила
в кабину. - Не забудьте кран закрыть. Если здоровье позволит...
Самосвал дернулся с места и уехал.
"Откуда она взялась, эта недотрога?"
Токмаков посмотрел на хлещущую из гидранта воду и крепко завинтил кран.

Он хотел было проведать своих монтажников и направился к подножию
домны, но заметил в той стороне долговязую фигуру Дерябина. Старший прораб
Дерябин стоял спиной, покачиваясь с пяток на носки; в руках, заложенных за
спину, он держал свернутый в трубку чертеж. Дерябин смотрел вверх, и
Токмаков поспешно свернул влево, довольный тем, что остался незамеченным.
Токмаков прошел мимо листа фанеры, на котором висела газета
"Каменогорский рабочий". Газету вывесили утром, а она пожелтела и
обесцветилась так, словно солнце жгло ее все лето. Рядом, на щите, Токмаков
прочитал: "Осталось 77 дней до пуска домны". Крупные красные семерки
смотрели из квадратного окошечка, выпиленного в фанерном щите.
Всего каких-нибудь шесть дней не был Токмаков на стройке.