"Евгений Воробьев. Охота к перемене мест" - читать интересную книгу автора

наматывая под нее мокрое полотенце; приноровился в этому подобию чалмы еще в
Асуане. Голова повязана чуть пониже краев каски. Пот, стекая с затылка,
смачивает полотенце, и, влажное, оно сохраняет способность охлаждать.
Ну что еще за проволочка? Варежка разозлилась и крикнула по радио на
всю площадку:
- Хватит сопли жевать, Садырин! Веселей поворачивайся!..
Недовольная заминкой внизу, она перестала следить за стропальщиком.
Чтобы уберечь себя от подступившего раздражения, она прокричала
Галиуллину:
- Сколько наша невеста весит?
- Без малого четыре килограмма.
- Тяжелая весовая категория. А как девчушку назвали? - Она стерла пот
со лба запястьем, не снимая перчатку.
- Проектов много. Но Зина еще не утвердила. Вот выпишется... - Лицо его
сразу подобрело, морщины разгладились. - А то один сварщик у нас на
Чирчикстрое лопухнулся. Назвал дочку Мариникой.
- Согласно румынской пластинке?
- А того не знал, что, во-первых, Маринике - имя мужское, а во-вторых,
так кличут в Румынии бездельников.
- Нашему Садырину это имя подошло бы, - прыснула Варежка, щурясь от
солнца.
Еще до полудня Галиуллин доложил Варежке, что сегодня печет не хуже,
чем в Асуане. Она была искренне убеждена, что такого зноя никогда не
испытывала; забыла, как невыносим был вчерашний день, отделенный от
сегодняшнего прохладной ночью.
Наконец плита оплетена тросом, Садырин заливисто свистнул и показал
рукой "вира".
Варежка увидела Шестакова - бригадира с недельным стажем. Тот стоял
неподалеку от подножья крана, запрокинув голову, и тоже с нетерпением ждал,
когда подымут плиту. Каска на нем с маленьким козырьком, Шестаков прикрывал
глаза ладонью: ослепляло солнце.
Теперь произошла заминка наверху - не изготовились к тому, чтобы
принять плиту и уложить на место.
В таких случаях крановщик слегка приподнимает груз и выжидает,
контрольно держа его на весу.
Но Варежка не захотела держать плиту над землей. Она просигналила и
стала ее подымать.
Квадратная тень резко выделялась на фоне площадки, палимой солнцем.
Уменьшаясь в габаритах, тень чуть покачивалась.
Плита замерла над пустырем, никто под ней не стоял, так что техника
безопасности соблюдалась.
Может, Варежка, подняв высоко плиту, решила тем самым подстегнуть
бригаду Галиуллина?
Нет, она держала плиту с таким расчетом, чтобы квадрат плотной тени
служил тентом Шестакову.
Михеич, с бюллетенем в кармане, сидел на ящике под цветным
зонтиком-недомерком, изредка встревая в работу.
Вот он встал, сдвинул на лоб старомодный картуз, почесал затылок и
подозвал Шестакова. Висящая плита тотчас же тронулась с места, и тень
устремилась за Шестаковым вдогонку.