"Евгений Воробьев. Охота к перемене мест" - читать интересную книгу автора

и бессознательное, - изрек Маркаров.
- То на вертолете лечу над Киренгой, - продолжал Погодаев, - то на
плоту через Аплинский порог ныряю, то на дрезине стрекочу на север от
Хребтовой, то по охотничьей тропе бреду к зимовью...
- А ты сны видишь, Кириченков? - спросил Маркаров.
- А на кой они мне? Я, когда сплю, любитель один на один с собой
остаться. Сейчас вот поспал - как в отпуску побывал.
- Кириченков перед сном кладет себе под подушку бухгалтерские счеты, -
засмеялся Шестаков. Он уже отмучился со своим письмом, слюнявил палец и
заклеивал конверт...
- Варежка правильно выразилась, что все мы работаем в три смены, -
сказал Чернега между звучными аккордами настроенной гитары, - Две смены
работаем, а третью спим и во сне думаем о работе. Разные изобретения в
голову лезут.
Чернега озорно подмигнул Погодаеву и ударил по струнам.

Потом меня постригли,
костюмчик унесли,
на мне теперь тюремная одежда,
квадратик неба синего
и спутничек вдали
мерцают мне, как слабая надежда...

Что ни сыграй, все Погодаеву нравится.
Впервые он появился в Приангарске, в бригаде Михеича, без малого два
года назад. Михеича смутила тогда последняя запись в истрепанной трудовой
книжке - подсобный рабочий на лимнологической станции под Иркутском. Правда,
до того он почти год работал в Байкальске такелажником.
Погодаев и Маркаров с самого начала почувствовали обоюдное доверие. Оба
огорчались недальновидным, браконьерским отношением к природе. И оба
радовались, когда вскоре после приезда Погодаева с Байкала прочли в газете
постановление Советского правительства от 16 июня 1971 года, взявшее Байкал
под надежную державную защиту.
Поработав с полгода в Востсибстальмонтаже, Погодаев собрался в дорогу.
- Ну зачем ты намылился из бригады? - рассердился тогда не на шутку
Михеич. - Прощаешься с Приангарском, а ты с ним и не поздоровался как
следует. Все сидят на месте, а тебя носит по белу свету. Откуда в тебе эта
склонность?
- Сам не знаю, - Погодаев пожал плечами. - У меня отец всю жизнь ездил
товарным кондуктором. Может, оставил в наследство свои гены. И имя мне
выбрали Гена...
- Куда тебя опять черт несет, непутевого?
- А я еду, а я еду за туманом, за мечтами и за запахом тайги...
- Вообще Генка не от мира сего, - встрял Садырин.
- От какого же он мира, разреши узнать? - спросил Шестаков с
раздражением. - Нет у него никакого другого мира!
- Живет по частушке, - заржал Садырин. - Продал дом, купил ворота, буду
запираться!..
- Спору нет, мы лучше, чем Погодаев, приспосабливаемся к
обстоятельствам, - сказал Маркаров раздумчиво. - И попадаем под власть