"Борис Воробьев. Прорыв" - читать интересную книгу автора

приказание Гущин - никто бы не обвинил его. Спасти корабль и тысячи жизней
ценой гибели нескольких человек - такой акт оправдывает логика войны. К
счастью, не все в мире подчинено ее непреложным законам! Командир "Красного
Кавказа" отринул уже готовое решение. Если не последовало немедленного
взрыва, рассудил он, значит, в башне матросы борются с огнем. Они верят в
себя, в товарищей, и надо верить в них!
Опытный командир оказался прав. Немецкий снаряд, пробив башню,
разорвался внутри боевого отделения. Часть прислуги была убита, другие
потеряли сознание от газов и ранений. Метровые пороховые пакеты - на флоте
их называют "картузы" - лежали в этот момент на элеваторе подачи. От взрыва
один "картуз" загорелся, вот-вот пламя может перекинуться на остальные. Если
вспыхнут они - пожар распространится до самого погреба, и тогда гибель
корабля неминуема.
Первым очнулся комендор Василий Покутный. У моряка не было ни сил, ни
времени, чтобы откатить тяжелую броневую дверь и выбросить "картуз". И
Покутный, обжигая руки, выхватил заряд из элеватора и... лег на него всем
телом. Пожар заметили. К башне бросились электрик Павел Пилипко и комендор
Петр Пушкарев. С трудом протиснувшись через аварийный лаз, они отдраили
дверь, и горящие заряды, шипя, полетели на палубу. Матросы принялись срывать
тлеющую проводку, гасить загоревшуюся краску на стенах. Когда на помощь
подоспели краснофлотцы аварийной команды, пожар в основном был потушен.
Всего четыре минуты продолжалась драма в четвертой башне, но эти минуты
были полны высочайшего напряжения. Несмотря на смертельную опасность, расчет
башни не поддался губительной панике. Так, поистине железную выдержку и
решимость проявили краснофлотцы зарядного погреба, находящегося на самом дне
корабля. Отрезанные от всех системой водонепроницаемых дверей и переборок,
знающие о нависшей угрозе, эти люди приготовились пожертвовать собой.
Командир отделения погребных Иван Крипак вставил ключи в трафаретки клапанов
орошения и ждал приказа к затоплению...
...Было уже совсем светло, когда закончилась высадка десанта. С минуты
на минуту могла появиться немецкая авиация.
- Отходить! - был получен приказ.
Выбирать якорь было некогда, его решили оставить на дне. Расклепали
цепь, и "Красный Кавказ", лавируя среди взрывов, направился к выходу из
порта.
Самолеты догнали крейсер уже в море. С мстительным ожесточением они
бомбили "Красный Кавказ" целый день, совершив более 25 одиночных и групповых
налетов и сбросив на корабль более 70 бомб разного калибра. В цель не попала
ни одна. Подавив "на прощание" тяжелую немецкую батарею на мысе Иван-Баба,
крейсер взял курс на Туапсе.

Кончался день 30 декабря 1941 года. Вокруг "Красного Кавказа" на
десятки миль ревело штормовое море. Волны перехлестывали через борт, сильно
качало. Собравшиеся в этот час на юте не замечали ни холода воды, ни качки -
"Красный Кавказ" хоронил погибших. Хоронил в море, как предписывал старинный
матросский обычай. Зашитые в парусиновые койки, с грузом в ногах, лежали на
корме двадцать три человека из экипажа крейсера, погибшие при штурме
Феодосии...
Застыл с винтовками почетный караул... Мелодия траурного марша вплелась
в суровую песнь зимнего ветра...