"Влада Воронова. Крест на моей ладони " - читать интересную книгу автора

берестяное ожерелье.
Но купила я две маленькие кожаные заколки, костяные серьги и кулончик
на плетёном шнурке. Перед зеркалом в магазине разрушила произведение
парикмахерского искусства и поменяла украшения.
Как ни странно, но к роскошному платью из блестящего кручёного шёлка и
простая причёска, и незатейливые аксессуары подошли идеально. Теперь было
видно не наряд, а меня саму, платье стало не более чем удачным фоном. Я с
удовольствием посмотрела на своё отражение.
- Зря я вам это посоветовал, - досадливо сказал имиджмейкер. - Слишком
ярко получилось.
- Ну и хорошо, - ответила я.
- Нет, - покачал он головой. - Вы сейчас как огонь в ночи. Слишком
многие захотят погасить.
Я только фыркнула презрительно и вернулась во внутренний, троедворский
зал. Имиджмейкера нетерпеливо ждали во внешнем.
Теперь, когда ушли незнанники, маскирующее волшебство убрали, и зал
обрел свои истинные размеры - почти во весь этаж гостиницы. Пол устлан
иранскими коврами - на троедворских приёмах принято ходить босиком. Стены и
потолок отделаны золотом, серым нефритом, агатом и другими камнями, названий
которых я не знаю. Мебель из драгоценных пород дерева, люстры из горного
хрусталя и прочие атрибуты кичливой роскоши.
Усадили вовлеченцев в конце стола у двери, через которую ходили
официанты - эльфы и домовые.
Меня такая мелочность насмешила.
- Ну и чего ты скалишься? - зло спросил меня Гаврилин.
- Андрей Иванович, - ответила я, - на банкеты ходят, чтобы пожрать на
халяву разных вкусностей. На искусство поваров наше место за столом не
повлияет.
Гаврилин скрипнул зубами.
- Нас считают людьми третьего сорта, ещё ниже вампиров, а ты говоришь о
жратве! - сказал он.
- Андрей Иванович, высокомерие и снобизм - верные признаки острого
комплекса неполноценности. Хвастаться происхождением способны только полные
ничтожества, которые не могут похвастаться делами. То, что волшебники
всячески стараются показать простеням своё привилегированное положение,
говорит только об одном - они чувствуют наше превосходство.
- Равновесница, - вмешался в разговор Лопатин, - ты соображай, что
несёшь!
- Пашенька, а ты перечитай Генеральный кодекс. Кто от кого должен
прятаться?
- Вовлеченцев дела простеньского мира не касаются. Мы принадлежим миру
волшебному.
- И каково быть частью движимого имущества Серодворья? -
поинтересовалась я. - Как у вас подразделяются орудия труда - на молчащие и
говорящие или на мебель, электронику и вовлеченцев?
- Так же как и у вас, - с ненавистью ответил Павел. - Золотой
треугольник, - кивнул он на мою брошь равновесницы, - не избавил тебя от
метки принадлежности.
- Верно. Только я ещё не забыла, что миром правят простени, а не маги с
оборотнями. Удел волшебников - на тараканий манер прятаться по щелям.