"Арина Воронова. Дети Брагги " - читать интересную книгу автора

Остров Гаутланд приютил немало шалых людей, многие из которых вовсе не желали,
чтобы их тревожили вопросами.
Крючконосый воин перекинулся парой фраз с кабатчиком, тот, кивнув, отошел
и с видом озабоченным и деловитым исчез за завесой чада. Пахнуло сыростью, это,
очевидно, распахнулась дверь на улицу, чтобы впустить новых путников:
костлявого старика в тяжелом сером плаще, и еще одного, по одежде не понять, то
ли торговца, то ли воина.
Крючконосый, скрывавшийся на острове под кратким, как удар топора, именем
Грим, выбрал этот кабак не случайно, и теперь поверх миски с мясом и кувшина
браги внимательно разглядывал вероятных собутыльников, прекрасно понимая, что
те столь же тщательно изучают его самого. Недаром же он задержался на пороге,
давая им время оценить его одежду, рост, равно как и тяжелый меч, который
сейчас лежал на скамье по правую руку, и боевой топор, который он так и не
вынул из заплечной перевязи-петли. Грим пришел сюда с кое-какой определенной
целью, и ему бы не хотелось, чтобы кто-то его недооценивал. Так что когда - не
если, а когда - завяжется драка, она будет на равных. Кому, как не ему,
восхищаться изящной простотой давно не нового ритуала: игра под брагу, ссора,
схватка.
Кабак казался переполненным, но в основном из-за своих жалких размеров.
Сидящие вдоль стен говорили в полголоса, в тоне бесед не слышалось ни вызова,
ни неприязни, как будто каждый знал себе место и цену. Грим догадывался, что
здесь, как и везде, есть место и вражде, и соперничеству, это в природе воинов,
но с появлением чужака все старые ссоры сменятся единением своих.
Из чада вынырнул кабатчик, а следом за ним появился необъятных размеров
дан.
- Вот он против тебя поставит.
Не говоря ни слова, Грим кивнул, а потом еще криво усмехнулся, вовсе не
собираясь прятать эту глумливую усмешку ни от будущего соперника, ни от
поглядывающих в их сторону воинов за другими столами.
Тот, кого собутыльник получасом раньше окликнул Бьерном по прозвищу
Большой Кулак, улыбнулся, вообще не выказав никаких чувств, лишь отвязал от
пояса кошель, потянул за шнурок и вытряхнул на похожую на лопату ладонь горку
граненых камней и монет. А потом небрежным жестом запустил их катиться по
грубому столу. Власть его над этим кабаком была неоспорима, чувствовалась хотя
бы в том, как и с какой беспечностью он раскидал по столу свое добро, не делая
ни малейшей попытки защитить его. Никто здесь не решится бросить ему вызов,
украв его камень.
Однако камни-то, похоже, настоящие, подумал Грим, явно из старых кладов
или от купцов. Как знать, может, он из морских дружинников, но скорее
воин-вор-убийца на свой страх и риск, на время осевший в придорожном кабаке.
Грим вновь поднял глаза на Бьерна. Дан был огромен, перед глазами Грима
замелькали какие-то образы: шкура, клыки - медведь. Бьерн и вправду походил на
медведя - с короткой толстой шеей, широким бугристым лицом, наполовину скрытым
нечесаной с проседью бородой. Темные глубоко посаженные глаза казались в
факельном чаду черными дырами. Могучие запястья прикрывали широкие кожаные
браслеты, усаженные короткими и толстыми стальными шипами в ободках черной
грязи. А выше них - золотые обручья, хоть и массивные, но тонкой работы, с
вычеканенными на них сплетенными зверями и травами. Таким же массивным был и
необъятных размеров пояс, застегивающийся спереди на позеленевшую от времени
бронзовую пряжку. Одежда его была из грубой домотканой шерсти, темная, изрядно