"Любовь Федоровна Воронцова. Старшая сестра " - читать интересную книгу автора

тогда, когда из отверстия показывалась оранжевая головка, подхватывал полосу
именно в тот момент, когда она готова была уйти от него, и спокойно подводил
очень точно к небольшому отверстию, куда и выпускал ее. Он работал так
четко, так ритмично, что работа его была на грани искусства. Поэтому и
стояли люди и глядели не отрываясь на этого человека, сумевшего свой тяжелый
труд сделать таким красивым.
- Из этого стана сталь вышла в пятнадцать миллиметров, - пояснил
провожатый, - а из следующего выйдет уже не в пятнадцать, а в десять. А
потом пройдет через третий стан - и уже толщина ее будет пять миллиметров.
Так вот дойдет и до трех с половиной...
Уходя, девочки видели под навесом бунты готовой проволоки. Некоторые из
них еще светились малиновым отсветом, остывая на холодноватом воздухе.
Зина шла домой задумчивая и счастливая. Ей казалось: теперь она еще
больше любит своего отца и гордится им. Но как права была мама, когда
говорила: "Не будем расстраивать его, а то еще задумается от неприятностей,
да и случится что-нибудь. Ведь работа у него опасная!"
Да, очень опасная у него работа! Чуть ошибется, не успеет вовремя
подхватить огненную змею - она вырвется из рук и прижмет вальцовщика к стану
или опояшет огненным кольцом! Хоть и защищает его железный столб, но
неизвестно ведь, как повернется и взовьется эта живая раскаленная сталь.
Зина шла, думала об отце и совсем не слышала, что говорила ей Тамара.
Зина машинально отвечала ей что-то.
- А правда, как мой отец ловко работает? - вдруг с тайной гордостью
спросила она,
Но Тамара взглянула на нее с недоумением - видно, она говорила Зине о
чем-то совсем другом...
Отец!.. Тамара тоже думала о своем отце. Но почему-то говорить о нем ей
не хотелось.


ЗА ДЕЛО БЕРУТСЯ ПИОНЕРЫ

В пионерской комнате заседал совет отряда. В школе уже было тихо, только
уборщицы хлопали дверьми и шаркали щетками.
Первым на совете отряда стоял вопрос о поведении Тамары Белокуровой.
- Бранить ее бесполезно, - сказала Маша Репкина. - Я староста класса.
Ну и что же? Я должна терпеть, что она опаздывает? Но ей что ни говори -
будто не слышит. Она затыкает пальцами уши - и всё.
- На звене - тоже, - подтвердила Оля Сизова, вожатая звена. - Стали
говорить, так она зажала уши и сидит.
Оля вспомнила про эту обиду и насупилась.
- Девочки, вы только жалуетесь на нее, а ничего не предлагаете, -
сказала Сима Агатова. - Ну, не говорить, ну, не ругать. А что же делать?
Ведь и отступиться от нее мы тоже не имеем права.
Вечно прищуренные смешливые глаза Симы в эту минуту были серьезны и
остры. Сима сейчас была не просто школьница, которая не прочь и пошалить, и
понасмешничать, и пробежаться по лестнице через три и четыре ступеньки.
Сейчас Сима была прежде всего пионерка, председатель совета отряда, которая
должна выполнить свою обязанность, очень сложную и важную, - найти путь к
сердцу человека.