"Любовь Федоровна Воронцова. Старшая сестра " - читать интересную книгу автора

что у него теперь есть школьное поручение. Надо было объяснить, какие цветы
стоят на его окне, и как их надо поливать, и как Петушок Галкин из пятой
квартиры сказал, что Антону всегда везет, а что он, Петруша, справился бы
лучше, только ему не везет...
После обеда отец повозился с младшими ребятишками, потаскал их, обоих
сразу, на загорбке.
- Ну, теперь я немножко отдохну, - сказал он, опуская их на пол. -
Полежу в спальне.
Но Изюмка, обняв ногу отца, не пускала его и смеялась:
- Ой, папка, какой ты огромный!
А за другую ногу теребил Антон и, подняв на отца большие, ясные глаза,
лукаво прищурился и спросил:
- А что ты обещал сегодня? Знаешь?
- Знаю, - ответил отец: - человечков из бумаги вырезать.
- Да, да!
- Ну и вырежу. Только полежу. Чуть-чуть.
Отец ушел в спальню, мать мыла посуду на кухне, а Зина принялась убирать
со стола.
- Я буду тебе помогать, - объявил Антон.
- И я! - закричала Изюмка.
- Ох, куда деться от этих помощников! - вздохнула Зина. - Ну уж ладно.
Я вам буду давать по вещичке, а вы относите в буфет.
Изюмка получила кафельную дощечку, на которой режут сыр. Она крепко,
обеими руками, прижала ее к груди и тихо, еле переступая, направилась к
буфету.
Антон же, наоборот, повинуясь своему праздничному настроению, скакал
вприпрыжку с розовой маминой чашкой в руке. Но разбежался - и налетел на
раскрытую дверцу буфета. Чашка со звоном разлетелась на мелкие блестящие
кусочки.
- Разбил! - закричала Изюмка.
- Нет, - рассердился Антон, - она сама!
- Не выдумывай! - сурово сказала Зина, подбирая осколки в фартук.
Из спальни выглянул отец:
- Что это... кажется, авария?
- Нет! - поспешно ответил Антон. - Ничего и не разбилось.
Темные отцовы глаза перестали улыбаться:
- Ничего не разбилось?
- Нет, - опять сказал Антон.
Зина с осколками в фартуке молча стояла у стола.
Отец внимательно посмотрел на Антона. Лицо его стало скучным, словно
погасло, а на лбу сразу появились морщинки;
- Мы сегодня не будем вырезать человечков, - сказал он и вздохнул: -
Наш Антон - обманщик.
- Я, я разбил чашку! - закричал Антон, и крупные слезы тотчас
покатились по круглым, тугим щекам. - Я не обманщик!
- А почему ты не сказал сразу?
- Я думал, что ты за это... не будешь вырезать человечков...
- Я не буду их вырезать не за "это", а за то, что ты меня обманул.
Рабочий класс обманщиков презирает. Понял?
Отец уселся у окна и загородился газетой.