"Кирилл Воронцов. Рассказы" - читать интересную книгу автора

Азимова "Foundation", то и мои главные герои оказались среди
азимовских просторов Галактики.
- Есть ли у тебя другие сериалы?
- Да, детективный сериал о следователе прокуратуры Жанне
Васильевой, подписанный псевдонимом Мария Сокольская.
- А почему ты взял женский псевдоним?
- Это связано с тем, что большинство авторов-детективщиков
мужчины, а те немногие женщины, что работают в этом жанре, тоже
в основном описывают героев-мужчин. Я решил нарушить
закономерность и постарался создать "чисто женский детектив".
- То есть ты в каком-то смысле пытаешься моделировать
женский стиль.
- По возможности. Надеюсь, что у меня это получается.
- Такой вопрос: как ты относишься к проблеме добра и зла в
литературе и жизни вообще?
- Мне кажется, что отношение человека к добру и злу
происходит от исповедуемой им религии. Я же исповедую, если так
можно выразиться, полную анархию в вопросе веры. В связи с этим
такой проблемы для меня попросту не существует. Дело в том, что
я считаю (и в этом мы схожи во мнениях со стариком Конфуцием)
этот вопрос надуманным, годным лишь для богословских диспутов. В
мире все относительно: абсолютного зла, как и абсолютного добра,
существовать попросту не может. И что является благом одному,
нередко оборачивается вредом другому. Так что в литературе, да и
в жизни, пожалуй, я статист. Исполняю роль наблюдателя, а таким,
как известно, легче описывать увиденное, раз они находятся в
стороне и чуть выше происходящих событий. Ну, и кроме этого, я
стремлюсь совершенствовать старые забитые сюжеты типа Ромео и
Джульетты, Отелло и Дездемоны, Троила и Крессиды, супругов
Макбет и так далее. В литературе существует около полутора
десятков сюжетов, и я вовсе не стремлюсь выдумать что-то свое,
ни на что не похожее, просто занимаюсь переделкой старого.
Особое внимание, безусловно, я уделяю любовному сюжету,
поскольку его возможности поистине неисчерпаемы.
- Как ты считаешь, должны ли быть какие-то ограничения в
описании интимных отношений между людьми?
- Я скромно могу признаться, что я - человек пошлый,
поэтому подобных сцен любви не чураюсь. Однако служат они в моих
произведениях для того, чтобы полнее передать картину
взаимоотношений двух людей, а вовсе не для удовлетворения
каких-то низменных запросов. И качественно описать подобную
сцену - так, чтобы читатель мог оценить ее как с художественной,
так и с психологической, эмоциональной стороны, и оценить высоко
- вот для меня цель.
- В этом смысле считаешь ли ты описание внутреннего мира
человека более важной задачей, чем проявления мира внешнего?
- Я никогда не описываю человеческую духовность, я
оставляю ее "черным ящиком" и предоставляю читателю самому
догадываться о внутреннем мире героя, по входящим и выходящим
сигналам.