"ЛИМОН" - читать интересную книгу автора (Мотодзиро Кадзии)

3. Болезнь

Сестра заболела. Ныло в боку, поднялась высокая температура. Такаси опасался брюшного тифа. Муж, сидевший у постели больной, сказал:

— Давай вызовем врача.

— Да нет, не нужно. Может, это просто глисты, — а затем добавила слабым голосом, словно говорила не с Такаси и не с мужем, а сама с собой.

— Вчера было так жарко, я шла домой пешком, но совсем не вспотела.

Накануне днём Такаси и Кацуко, увидев, как кто-то, пошатываясь, бредет в сторону их дома, шутя и дурачась, высунулись из окна.

— Кацуко, кто это там?

— А, это мама. Мама.

— Не придумывай. Какая-то чужая женщина. Иди, посмотри. Она не должна войти в дом.

Такаси вновь вспомнил выражение её лица в тот момент. Немного странное. Она привыкла видеть свою семью дома, а тут, проходя мимо, она вдруг увидела их будто со стороны. Именно из-за этого необычного ощущения её взгляд был чужим, — подумал Такаси. А может, она просто переутомилась.

Пришёл врач, подтвердил подозрение на тиф и вышел из комнаты. В коридоре Такаси переглянулся с обеспокоенным зятем. На его лице застыла вымученная улыбка.

Врач говорил о дисфункции почек. На это указывал обложенный язык или еще что-то подобное. Поставить окончательный диагноз тифа он затруднялся, и, попрощавшись, ушел.

Сестра сказала, что с тех пор как она вышла замуж, слегла в постель всего во второй раз.

— Первый раз это случилось в Китамуро.

— Она была очень слаба. Нужен был лед, но нигде поблизости его было не найти. Тогда среди ночи, часа в два, я проехал на велосипеде около четырёх ри, тарабанил в дверь магазина, разбудил хозяев и к счастью, успел купить льда. Завернув лед в фуросики и привязав к седлу велосипеда, я вернулся домой, а уж потом расколол его на куски. Да и льда-то осталось всего вот сколько.

Муж сестры сложил ладони, показывая пригоршню. Такаси рассмеялся, когда зять рассказывал, как измерял температуру жены каждые два часа и вычерчивал график; в этом очень хорошо проявлялся его характер.

— А чем она заболела тогда?

— Выяснилось, что это глисты.

Такаси никогда не обращал внимания на своё здоровье и однажды серьёзно заболел воспалением лёгких. Его зять совершил паломничество в храм в Китамуро, чтобы помолиться о выздоровлении. Когда Такаси стало получше, он ездил один раз в Китамуро. Это была маленькая деревушка среди гор, в которой живут крестьяне и лесорубы. Несколько семей разводит шелковичных червей. С наступлением зимы в поля рядом с деревней совершают набеги дикие кабаны, чтобы поживиться бататом, который составляет половину крестьянского рациона. Кацуко тогда была ещё совсем маленькой. К ней приходила соседская бабушка. Рассматривая книжки с картинками вместе с Кацуко, она по-своему разъясняла их девочке. Слона она называла «зверь со свёрнутым носом», обезьян — «горные сорванцы» или просто «дикари». Такаси удивился, что у некоторых детей в деревне не было фамилий, но для местных жителей в том не было ничего необычного. Это же дети дровосеков, — объяснили ему. В начальной школе была учительница Каору, дочь деревенского старосты, которую школьники называли попросту по имени. Ей было ещё лет шестнадцать или семнадцать.

Таким он запомнил это местечко. Такаси всегда с интересом слушал рассказы зятя о Китамуро.

Когда они жили там, Кацуко упала в речку. Эту историю он услышал из уст зятя.

В ту пору зять заболел бери-бери. Его бабушка, которой было за семьдесят, прабабушка Кацуко, вместе с девочкой отправились на речку мыть чашки. Река была бурной, узкой, но довольно глубокой. Хотя семья и не хотела беспокоить бабушку, она с удовольствием занималась Кацуко, когда жена уходила по делам. Так было и на этот раз.

Отец девочки услышал сквозь сон, как они ушли, а через некоторое время раздался странный крик, и, забыв про слабость, он мгновенно вскочил с постели. Река была рядом. Он увидел обезумевшую от испуга бабушку, которая только и смогла произнести имя «Кацуко». Она старалась изо всех сил объяснить ему что-то, но не могла вымолвить ни слова.

— Бабушка, что с Кацуко?

В ответ она лишь показала рукой на реку.

И тут он увидел, как Кацуко барахтается в воде. После недавнего дождя уровень воды в реке поднялся. Впереди по течению стоял каменный мост, и вода была почти вровень с основанием моста. За мостом река резко поворачивала. Там бурлил водоворот. Миновав следующий поворот, она впадала в глубокое болото. Девочка могла удариться головой о мост или камень на повороте, или, в худшем случае, ее могло понести потоком прямо в болото, где спасти ее уже было бы невозможно.

Не раздумывая, отец бросился в воду и поплыл за дочкой. Её нужно было схватить до моста.

В теле чувствовалась слабость. И всё же он смог догнать её в нескольких метрах от моста. Однако поток был бурным, и ему было никак не забраться на мост. Расстояние между опорами моста и водой было таким, что помещалась лишь головка Кацуко. Приподняв её, отец погрузился под воду, а затем кое-как вскарабкался на мост с другой стороны. Кацуко была словно мёртвая. Он перевернул её кверху ногами, а она так и не выплёвывала воду. В отчаянии он то и дело повторял её имя, стучал по спине.

Наконец Кацуко очнулась, словно бы ничего и не случилось. Не успела она открыть глаза, как тут же вскочила на ножки и принялась плясать. Он не верил своим глазам.

— Что же ты наделала со своим платьицем? — спросил он, пытаясь стащить с нее мокрую одежду, но она ответила: «Не знаю». Она поскользнулась и потеряла сознание, поэтому и не поняла, что чуть не утонула.

Резвится как ни в чем не бывало.

Вот такую историю рассказал зять. В послеобеденный час все соседи спали, и если бы он не проснулся, какая беда могла бы стрястись, — добавил он.

И рассказчик, и слушатели настолько были захвачены рассказом, что стоило зятю замолчать, как повисла тишина.

— Когда я вернулась домой, они втроем вместе с бабушкой ждали меня у ворот, — сказала сестра.

— Почему-то не могли усидеть дома. Переодевшись, решили подождать маму на улице.

— С того дня бабушка повредилась умом, — сказала сестра, понизив голос, и многозначительно посмотрела на мужа.

— Да, после этого случая она стала странно вести себя. Прошло довольно много времени, а она всё говорила ей (показал на жену): «Извини, внучек, извини, внучек».

— И хотя я и говорила ей, что она ни в чем не виновата…

Старушка сходила с ума и через год умерла.

Такаси подумал, как жестоко обошлась судьба с бабушкой. И хотя Китамуро не было его родными местами, и приезжал он туда совсем не надолго, чтобы понянчиться с Кацуко, с этим местом у него были связаны глубокие чувства.

Такаси приехал в Китамуро перед тем случаем. Бабушка часто по ошибке называла правнучку именем Нобуко, которая в то время уже ходила в школу для девочек. Нобуко вместе с матерью жила в городе. И каждый раз, когда бабушка путала имена, Такаси, который ещё ни разу не видел Нобуко, с волнением представлял себе эту девушку лет пятнадцати.