"ЛИМОН" - читать интересную книгу автора (Мотодзиро Кадзии)

2

Недавно зашел О. Выглядел бодряком. Весело болтал о всяких пустяках.

О. бросил взгляд на бумаги, лежавшие на моем столе. На нескольких листках было написано одно и тоже слово: «waste».

— Что это такое? У тебя что, возлюбленная появилась? — спросил, подтрунивая надо мной, О. Слово «возлюбленная» я никак не ожидал услышать из его уст. Тут я вспомнил себя, таким, каким я был пять или шесть лет назад. Я испытывал детские, но очень сильные чувства по отношению к одной девушке. Даже Вы, наверное, что-то слышали о том, как плачевно обернулась та история.

Грустный голос отца огласил приговор тому позорному случаю. Вдруг мне стало тяжело дышать. Я закричал, не узнавая своего голоса, вскочил с постели. За мной следовал старший брат. Я вскочил и подбежал к маминому зеркалу. В нем отражалось мое бледное лицо. Оно было искажено судорогой. Зачем нужно было бежать именно туда? — Я и сам толком не понимаю. Возможно, хотел собственными глазами удостовериться в страдании. В некоторых случаях свое отражение в зеркале помогает успокоить сердце. — Тогда родители, брат, О. и еще один приятель оказались вовлечены в ту историю. И до сих пор в моем присутствии не произносят имени девушки. Бывало, что я писал ее имя сокращенными иероглифами на клочках бумаги и подолгу смотрел. Бывало, что перечеркивал имя и разрывал на мелкие клочки. — Но на той бумажке, которой О. поддразнивал меня, буквы в слове «waste» были написаны аккуратно в ряд.

— С чего ты взял? Вовсе нет, — сказал я, а затем все объяснил.

Вечером предыдущего дня мне было мучительно тоскливо. Моросил дождь. Капли дождя выбивали музыку, о которой я Вам говорил. Даже брать в руки книжку не хотелось, я стал черкать всякие каракули. Не знаю, простые ли буквы в слове waste, — только вот ведь бывают слова, которые легко пишутся, когда от нечего делать черкаешь карандашом по бумаге — это одно из таких слов. Я писал и писал это слово, что было весьма опрометчиво. Потому что в этом звуке я стал различать определенный ритм, словно бы работал ткацкий станок. Рука ритмично повторяла одно и тоже движение. Естественно, я должен был его услышать. С того момента, когда уши впервые различили этот звук, до того момента, когда я уловил в нем приятный ритм, в моем настроении что-то появилось, но такое незначительное, что сложно назвать это вниманием или радостью. Только это была уже не та апатия, что час назад. Я вслушивался в милый ритм, напоминающий шелест одежды или шум паровоза в стране гномов. Когда он приелся мне, возникло желание услышать в этом ритме какое-нибудь слово. Как в крике кукушки слышишь «ку-ку, ку-ку». — Однако ничего подходящего на ум никак не приходило. Я подумал, что на звук «с» начинается много слов, которые могут подойти, но решиться ни на что не мог. Однако я слышал крохотные обрывки слов. В этих словах был особый акцент, такого нет ни в Токио, нигде в другом месте, только в моих родных краях, более того, так говорят только в моей семье. — Вероятно, я очень старался. Я решил, что наконец-то открылось мое истинное «я», в котором проявились мои родные места. Словно такая далекая от моего сердца родина и эта глубокая ночь неожиданно стали рядом плечом к плечу. Я не знал, что именно, но что-то подлинное открылось мне тогда. Я даже слегка разволновался.

Я сказал О., что, вероятно, такая подлинность бывает в искусстве, особенно в стихах. И даже это О. выслушал со спокойной улыбкой.

Я заточил карандаш, дав О. послушать. О. прищурился и сказал: «Слышу, слышу». А затем и сам попробовал и сказал, что если писать разные слова, на разной бумаге, то будет довольно занятно. По мере того, как рука приноравливается, изменяется и сам звук. О. назвал это «ломкой голоса» и рассмеялся. Звук был похож на голос одного из моих домочадцев, скорее всего младшего брата. Я представляю себе, как у брата ломается голос, и мне кажется, что в этом есть что-то жестокое.

Мой следующий рассказ — о той же встрече с О. Об этом мне тоже хотелось бы Вам написать.

О. говорил, что на прошлой неделе в воскресенье ходил в парк Кагэнуэн, что в Цуруми,[52] с детьми своих родственников. Он очень занимательно рассказывал. Кагэцуэн, по его словам, чем-то похож на парк Парадайз в Киото. Там много интересного, но лучше всего — огромная горка. Кататься с горки особенно интересно. Вероятно, и вправду занятная вещь. О. сказал, что удовольствие от катания до сих пор чувствует внутри себя. Под конец даже я не смог удержаться от слов: «Хотелось бы мне туда сходить, да-а». На мое странное «да-а» О. ответил: «Да-а, горка очень интересная». Возникшее равновесие наших «да» исходит из обаяния таких людей как О. Он откровенный парень, который не сможет сказать неправды, поэтому веришь всему, что он говорит. Я не обладаю такой искренностью, поэтому радуюсь каждый раз, когда сталкиваюсь с ней.

Затем разговор перешел на ослов в парке развлечений. Ослы возили детишек по кругу, огороженному заборчиком, и настолько уж были надрессированы, что сами описывали круг и возвращались обратно. Я подумал, что осел — симпатичное животное.

Однако один из них остановился на полдороге. О. видел это своими глазами. Остановившись, осел помочился. Девочка, сидевшая на осле, не знала, что ей делать, личико покраснело, и в конце концов она чуть не расплакалась. — Мы рассмеялись. Перед моими глазами живо предстала картина. Неприличное поведение добродушного осла, исполненное ребячества, и милое смущение ребенка, пострадавшего от него. Это и в самом деле было милое смущение. Я смеялся от души, пока вдруг не почувствовал, что не могу больше смеяться. Из этой целостной картины, над которой следовало смеяться, я внезапно вычленил лишь переживания маленькой девочки. «Как он некрасиво себя ведет. Как мне стыдно».

Я не мог больше смеяться. От бессонницы, мучавшей меня прошлой ночью, мое сердце стало податливым и легко меняло настрой. Я это почувствовал. Прошло какое-то время, но недовольство так и не прошло. Надо было бы рассказать об этом О. Заговори я с ним, возможно, я смог бы еще раз посмеяться занятной истории. Но почему-то я не смог ничего сказать. Я завидовал О., который в своих здоровых эмоциях никогда не терял баланса.