"Андрей Воронин, Максим Гарин. Личный досмотр ("Комбат") " - читать интересную книгу автора

лет и для которых каждый полет - событие, достойное войти в анналы. То есть
аэропорт, конечно же, на самом деле является воротами в небо, ибо таково его
прямое назначение, но в наше прагматичное время мало кто воспринимает его
подобным образом. Для большинства пассажиров это прежде всего вокзал, под
крышей которого им приходится провести некоторое время в ожидании рейса.
Аэропорт - это всегда нервотрепка, увеличивающаяся прямо пропорционально
расстоянию, на которое вы летите. Для оптимиста аэропорт - первый шаг к
тому, чтобы взглянуть на землю с высоты птичьего полета, но оптимистов в
наше время почти не осталось. Для пессимиста же это стеклянное здание
исполнено угроз и неприятностей: здесь полным-полно красавиц в форме,
которым глубоко наплевать на все, и в первую очередь на вас, строгих
таможенников, ненужных, на взгляд пессимиста, правил и ограничений, старых
самолетов, пережаренных цыплят, милиционеров и вообще посторонних людей; в
перспективе же пессимисту видится малопривлекательная возможность сверзиться
с неба прямиком на твердую негостеприимную землю, пережив перед этим,
правда, самые острые ощущения в жизни, без которых нормальный человек вполне
способен обойтись.
Впрочем, большинство пассажиров не придерживается ни одной из этих
крайних точек зрения. Для них полет - необходимость. Это довольно скучно,
весьма утомительно и очень дорого, но зато быстро.
Что же касается красавиц в форменной одежде, строгих таможенников и
милиционеров, то для них аэропорт - просто место работы, и не более того.
Все они - узкие специалисты, и на взлетающие и заходящие на посадку самолеты
обращают внимание не больше, чем служащий какой-нибудь городской конторы на
громыхающие за окном трамваи.
При взгляде под определенным углом аэропорт напоминает средних размеров
завод, своеобразный конвейер, на котором пестрая разношерстная толпа мужчин,
женщин и детей превращается в упорядоченный пассажиропоток. Сходство с
конвейером впервые становится заметным у билетных касс и усиливается возле
стоек регистрации и пунктов таможенного контроля.
Здесь счастливый обладатель билета внезапно обнаруживает, что стал
неотъемлемой частью сложного технологического процесса: его разглядывают,
просвечивают, прозванивают, подвергают сомнению, а порой и довольно
унизительному ощупыванию, и только после этого, в достаточной мере униженный
и обезличенный, он получает возможность вместе с другими прошедшими
технический контроль деталями занять место на временном складе
полуфабрикатов, который на варварском жаргоне аэропортовских служащих
называется накопителем.., хорошо, что не отстойником.
- Очень остроумно, - сказал Игорь Ладогин, когда пауза в монологе
Костырева затянулась и стало ясно, что от него ждут реплики. - Очень
остроумно, - повторил он, не сумев при этом сдержать зевок, так что фраза
прозвучала неотчетлив.
Костырев проработал в аэропорту месяц и полагал, что изучил здешнюю
жизнь до тонкостей. Теперь, похоже, решил поделиться наблюдениями с
напарником.
"Господи, ну что за наказание, - подумал Ладогин, рассеянно наблюдая за
мониторами и мелкими глотками отпивая из чашки отвратительный растворимый
кофе. - Только философа мне здесь не хватало!"
- Это все очень остроумно, - в третий раз повторил он, - но, как ты
верно заметил, здесь работают узкие специалисты. В свете этого постулата