"Андрей Воронин и Максим Гарин. Закон против тебя (Комбат) " - читать интересную книгу автора

что Марьянки нет дома, можно было не сомневаться: уж она-то наверняка не
забыла бы запереть дверь.
Из открытой двери на Манохина густо пахнуло застоявшимся табачным
дымом и кислой вонью старого водочного перегара, к которой примешивался
запах грязных мужских носков. Вдыхая этот до слез знакомый аромат, Прыщ без
звука прикрыл за собой дверь и осторожно двинулся по захламленному коридору
в сторону кухни. Судя по состоянию квартиры, Кеша так и не выбился в люди.
Прыщ снова ухмыльнулся: ничего другого он и не ожидал. Было бы странно,
если бы за эти три года Кеша ухитрился разбогатеть.
На кухне он увидел то, что и ожидал увидеть: лохматый и ссутуленный
Кеша в растянутом рваном свитере спиной к дверям сидел за заставленным
грязной посудой столом, посреди которого красовалась наполовину
опорожненная бутылка водки. Приглядевшись повнимательнее, Прыщ с удивлением
понял, что Кеша вовсе не пьет - вернее, не только пьет. Посуда была
небрежно сдвинута к дальнему краю стола, а на очистившемся месте прямо
перед Кешей валялись какие-то гвозди, мотки проволоки, куски резины и
дерева.
Острые Кешины лопатки совершали под свитером сложные ритмичные
движения, над плечом время от времени поднимались густые клубы табачного
дыма, Кеша что-то мастерил, и это было так непривычно, что Манохину даже
захотелось протереть глаза.
Прыщ шагнул вперед. Под его ногой предательски скрипнула отставшая
половица, и Кеша испуганно обернулся на звук. В одной руке у него были
плоскогубцы, а в другой Манохин разглядел какую-то свежеоструганную кривую
деревяшку с прикрученной к ней куском проволоки тонкой стальной трубкой.
Больше всего эта конструкция напоминала самопал наподобие тех, что мастерят
мальчишки, начиняя их спичечными головками и свинцовой дробью. "Допился, -
решил Прыщ, разглядев самопал. - Совсем крыша поехала."
Кешины глаза удивленно округлились, и на одутловатой, с расплывчатыми
неопределенными чертами физиономии медленно расцвела неуверенная улыбка.
- Васек, - сказал Кеша, - братуха... Ты откуда?
- Из санатория, - ответил Прыщ, входя в кухню и без приглашения садясь
к столу. Он отыскал среди грязной посуды относительно чистый стакан, дунул
в него на всякий случай и слил туда все, что осталось в бутылке. - Привет,
Смоктуновский! Чего ты тут без меня клепаешь? В детство впал, что ли?
Не дожидаясь ответа, он осушил стакан, крякнул, задохнулся и схватил
лежавший на грязной тарелке надкушенный соленый огурец.
- Ух, хорошо! - невнятно сообщил он Кеше, хрустя огурцом. - Всю дорогу
об этом мечтал. А еще есть?
Ну, чего уставился? - спросил он, заметив, что Кеша молча смотрит на
него с непривычным выражением глубокой задумчивости. - Вмазать, спрашиваю,
есть?
- А? - встрепенулся Кеша. - Вмазать? Вмазать нету. И бабок тоже нету.
Если бы ты предупредил, что откинешься, я бы достал, а так...
- Предупреди-и-ил, - сварливо протянул Прыщ. - У тебя что, календаря
нету? Сидишь тут, херней занимаешься, игрушки мастеришь.., а вмазать нету!
Козел ты, Кеша, бля буду, козел.
- Игрушки, - обиженно повторил Кеша, - игрушки... Я, между прочим, на
дело собрался, а ты - игрушки... Слушай, - вдруг оживился он, - а пошли со
мной! Вдвоем мы его, козла, точно расколем. Бабок возьмем хренову тучу, это