"Андрей Воронин и Максим Гарин. Закон против тебя (Комбат) " - читать интересную книгу автора

Комбату бутылку, держа ее, как в рекламном ролике: указательным пальцем
левой руки за пробку, а указательным пальцем правой - под донышко. - Итак,
мы имеем бутылку водки. Как определить, настоящая в ней водка или "левая"?
Существует несколько простых тестов... Ты записывай, Иваныч, записывай.
Бумажку тебе дать?
- Да пошел ты, - буркнул Борис Иванович.
- Ладно, - переставая кривляться, сказал Подберезский. - В общем,
смотри. Левак, как правило, разливают вручную, а на заводе, сам понимаешь,
автоматика: конвейер и все такое прочее. А ленту конвейера смазывают...
- Зачем?
- А хрен ее знает, - признался в своем невежестве Андрей. - Главное,
что смазывают, и смазка эта остается на донышке бутылки. Вот, гляди.
Он взял бутылку за горлышко, припечатал ее донышком к ладони и с
усилием провернул вокруг продольной оси. На ладони остался смазанный черный
отпечаток в форме кольца.
Андрей продемонстрировал ладонь Комбату с видом юного математика,
только что доказавшего теорему Ферма.
- Точно, - сказал Борис Иванович. - Наука!
- Теперь дальше, - продолжал Андрей, разворачивая бутылку так, чтобы
Комбату была видна обратная сторона этикетки. - Видишь, как наклеена
этикетка? Клей лежит тонкими параллельными полосками. Ни одному кустарю так
не сделать, это может только машина. Ну, акцизную марку присобачить может
любой дурак, но вот тут, на самой марке, должна быть компьютерная
надпечатка... Вот она, видишь?
- Да отстань ты от меня! - не выдержал Борис Иванович. - Что ты ее мне
в нос тычешь, садист? Закрытую! Понял я уже все, верю, что настоящая. Самое
время попробовать.
- А купаться? - обиженно спросил Подберезский.
- Искупаемся еще, - пообещал Борис Иванович, не подозревая, при каких
обстоятельствах ему придется сдержать свое обещание.
Дрова сгорели. Подберезский аккуратно пристроил шампуры над
раскаленными углями и привычным жестом сорвал с бутылки алюминиевый
колпачок. Борис Иванович хищно зашевелил усами, вдыхая аппетитный аромат
жарящегося мяса и следя за тем, как прозрачная влага, негромко булькая,
льется в пластмассовые стаканчики. Солнце уже спряталось за березовой
рощей, и березы чернели на фоне красной полосы заката четкими, словно
вырезанными из картона, силуэтами. Где-то протяжно прокричала ночная птица,
и вскоре над костром бесшумно промелькнул подсвеченный снизу отблесками
тлеющих углей косой крест широко распахнутых мягких крыльев.
- Хорошо у тебя здесь, - негромко сказал Борис Иванович.
- Угу, - согласился Подберезский, протягивая ему полный стаканчик и
озабоченно поворачивая шампуры, с которых, шипя, срывались капли жира.
- Только все равно все здесь какое-то ненастоящее, - продолжал Борис
Иванович. - Не знаю, как тебе, а мне приходится напрягаться, чтобы забыть,
что до Москвы отсюда рукой подать, а до соседней деревни еще ближе.
- Ну конечно, - проворчал Андрей, снимая мясо с шампура в жестяную
тарелку, - тебе для полного счастья просто необходимо, чтобы до ближайшего
жилья было полторы тысячи километров. И чтобы со всех сторон стреляли,
сверху бомбили, и сидеть при этом непременно на минном поле. Вот тогда
полный кайф!