"Андрей Воронин и Максим Гарин. Закон против тебя (Комбат) " - читать интересную книгу автора

я будто наяву все увидел.
Только не будет этого, даже не мечтай.
- Почему же это не будет? - срывая новую травинку, поинтересовался
Комбат.
- Там, - Подберезский мотнул головой в сторону дороги, до которой было
метров сто, - колхозный сенокос. Там никаких дач не будет. Впереди, как
видишь, река, а по бокам... Видишь те дома? Ну те, что еще не достроены?
Так вот, это мои ближайшие соседи. Вся эта земля моя, Иваныч.
- Ни хрена себе! - присвистнул Комбат. - Так ты у нас, выходит,
помещик! Кровопиец, значит. Крепостных-то прикупил или денег не хватило?
Подберезский сделал странное движение руками.
Борису Ивановичу на мгновение почудилось, будто Андрей собирается
швырнуть кастрюлю с мясом на землю, а может быть, и ему в голову, но
Подберезский взял себя в руки и аккуратно поставил свою ношу на траву.
- Знаешь, Иваныч, - суховато сказал он, - ты бы все-таки выбирал
выражения. Я, между прочим, ни у кого ничего не ворую. Вкалываю, как негр
на плантации, кручусь целыми днями... Знаешь, с какими рылами приходится
дело иметь, в каком дерьме бултыхаться? Утром проснешься и думаешь:
елки-моталки, опять все сначала! Видеть никого не могу, честное слово...
Вот и купил кусок берега, чтобы на полкилометра в любую сторону - ни одной
поганой рожи... А ты сразу - помещик, крепостник... Спроси еще, сколько мне
этот участок стоил.
- А сколько? - ничуть не смутившись, спросил Борис Иванович.
- Сколько надо, - огрызнулся Подберезский.
- Вот это уже разговор, - сказал Борис Иванович. - А то я думал, ты
сейчас заплачешь. Ты мне лучше скажи, латифундист, мы жрать сегодня будем?
Подберезский застыл, моргая глазами.
- Однако, - сказал он. - Расширяем кругозор, Иваныч? Где это ты таких
ругательств нахватался?
Латифундист... В уставе строевой службы таких слов, насколько я помню,
нету.
Комбат ухмыльнулся в усы и подошел к машине, чтобы помочь
Подберезскому с разгрузкой.
- Гипнопедия, - щегольнул он еще одним иностранным словом и на всякий
случай перевел:
- Обучение во сне.
Андрей сделал удивленное лицо: имея дело с Борисом Ивановичем, порой
трудно было понять, шутит тот или говорит серьезно.
- Это как же понимать? - осторожно поинтересовался он.
- Очень просто, - ответил Комбат, поднимая с земли кастрюлю и
оттопыривая локоть, чтобы Андрей засунул ему под мышку бренчащую связку
шампуров. - Как включу вечером телевизор, так, считай, сразу и засыпаю. Я
сплю, а он бормочет, бормочет...
Подберезский фыркнул и вынул из багажника охапку дров.
Дрова были какие-то странные: темные, лакированные, местами красиво
изогнутые, но все без исключения треснувшие и расщепленные, словно
Подберезский, не найдя другого топлива, ломал об колено мебель. "Ох,
странные дрова... Знакомые какие-то", - подумал Борис Иванович.
- Откуда дровишки? - бодрым голосом спросил он, уже догадываясь, каким
будет ответ.