"Андрей Воронин и Максим Гарин. Закон против тебя (Комбат) " - читать интересную книгу автора

информацию, Михаил понял, что сюрприз удался на славу - даже лучше, чем
планировала Зойка. Тетке Алене он ничего говорить не стал, кое-как успокоил
ее, сказав, что во всем разберется, и поспешно повесил трубку, пока тетка
не успела до конца осознать, что дело - дрянь.
После этого он сразу кинулся в милицию, понимая, что время упущено.
После долгих мытарств его наконец принял какой-то молодой хлыщ в штатском,
представившийся старшим оперуполномоченным Чудаковым, и с ходу
поинтересовался, с какого возраста исчезнувшая гражданка Игнатьева
употребляла наркотики и вела беспорядочную половую жизнь. Бакланов молча
встал, намереваясь съездить старшему оперуполномоченному по шее для
прочистки мозгов, но в последний момент сдержался, поняв, что этим он Зойке
не поможет.
Было совершенно очевидно, что Чудакову меньше всего хочется принимать
заявление и вешать на себя очередное дело, для раскрытия которого у него не
хватало ни времени, ни возможностей, ни умения.
Потом последовал довольно длинный разговор, со стороны напоминавший
партию в теннис: Чудаков задавал вопросы, направленные на то, чтобы дело об
исчезновении Зои Игнатьевой не было возбуждено вовсе или, по крайней мере,
досталось не ему, а Бакланов срезал его подачи угрюмыми ответами и
обещаниями дойти до министра внутренних дел. В конце концов заявление было
написано и принято, но Бакланов ушел с ощущением, что старший
оперуполномоченный Чудаков вовсе не намерен расшибаться в лепешку,
разыскивая Зойку.
Теперь, когда с того дня миновало уже полторы недели, Бакланов
окончательно уверился в том, что больше не увидит Зойку живой. Две с
половиной недели - долгий срок. Разумеется, в жизни бывает всякое, и Зойка
могла податься вовсе не в Йошкар-Олу, а, например, в Москву или Питер, но
такое продолжительное молчание было не в ее правилах. Она очень берегла
тетку Алену и наверняка дала бы о себе знать, если бы могла это сделать, В
общем-то, думать тут особенно не о чем, сказал он себе, во второй раз
намыливая щеки. Надо искать, но, господи, до чего же я устал! Устал,
изверился, да и поистратился, между прочим. Вопрос, не подкрепленный
деньгами, - это вовсе не вопрос, а пустое сотрясение воздуха. Чудакову, что
ли, денег предложить? Так где их взять, такие деньги... И где ее искать? Я
полторы недели слоняюсь по городу - не такому уж большому, между прочим, -
и пристаю ко всем с расспросами.
Кассиры на вокзале знают меня как облупленного, а бомжи и постовые
милиционеры стараются потихонечку свалить куда-нибудь подальше, стоит мне
показаться на горизонте... Легко сказать - искать! Попробуй найди. Искать
не получается, но и не искать тоже.
Эх, Зойка, Зойка! Устроила же ты сюрприз!
Он побрызгался одеколоном, заклеил порез на щеке и вышел из ванной, на
ходу натягивая чистую майку. Сунулся в комнату за сигаретами, вспомнил, что
они кончились, пересчитал в бумажнике наличность, вздохнул и стал
обуваться. Затянув шнурки на поношенных кроссовках, он затолкал бумажник в
задний карман, спохватился, вернулся в комнату и закрыл окно. Фотография на
книжной полке слегка шевельнулась от сквозняка.
Бакланов уловил это движение краем глаза, повернул голову и несколько
секунд всматривался в черно-белый снимок, словно ожидая подсказки.
- Есть плотнее огонь, товарищ майор, - негромко отчеканил он и вышел