"Андрей Воронин и Максим Гарин. Закон против тебя (Комбат) " - читать интересную книгу автора

что пуля попала Кеше именно в переносицу, а не в грудь или, скажем, в лоб.
Возможно, это неугомонный дух застреленного Кешей Фомы незримо витал
вокруг места разборки и слегка подправил траекторию пролетавшей мимо
шальной пули, чтобы наконец поквитаться за давнюю обиду.
На похороны тогда пришло человек двести, и могилы не было видно под
целым холмом живых цветов, но Уманцеву подумалось, что мертвым от этого ни
жарко ни холодно. Такие представления, считал он, придуманы специально для
двадцатилетних отморозков, которые мечтают пожить фартово и беззаконно и
заслужить себе похороны стоимостью в двадцать тысяч баксов. Впрочем,
подумал Уманцев, тут уж кому что нравится. В конце концов, поддерживать
подобные стремления среди своих людей было для него выгодно.
Дверь кабинета без стука отворилась, и в помещение, уверенно ступая
модными полуботинками по светлому паркету, вошел деловой партнер Уманцева и
совладелец фирмы "УМ & К" Василий Андреевич Манохин, которого теперь даже
за глаза редко называли Прыщом.
- Привет работникам умственного труда! - поздоровался Манохин и
непринужденно опустился в кресло для посетителей.
- Привет, привет, - ответил Уманцев, с удовольствием разглядывая
партнера.
Манохин сильно изменился за последние десять лет. В этом не было
ничего удивительного: десять лет - срок немалый, но качество перемен было
совсем не то, которого можно было бы ожидать, зная биографию Василия
Манохина. Мелкий уголовник по кличке Прыщ за эти десять лет мог бы спиться,
превратившись в грязного бомжа, или заработать по-настоящему большой срок,
но ничего подобного с ним не произошло. Перед Уманцевым сидел молодой,
спортивного вида, преуспевающий бизнесмен.
Его не слишком интеллектуальное лицо было облагорожено аккуратно
подстриженной русой бородкой и усами. На переносице сидели модерновые
дымчатые очки в стальной оправе, а начавшие понемногу редеть волосы
старательно зачесаны назад, отчего узковатый лоб Прыща казался гораздо
выше, чем был на самом деле. Идеально отутюженные брюки, белоснежная
рубашка, неброский дорогой галстук. Несмотря на жару, Манохин был при
пиджаке. Сейчас, находясь вдали от посторонних глаз, он держал пиджак на
руке, так что Уманцеву открывалась знакомая картина: пересекавшие белую
ткань рубашки широкие кожаные ремни наплечной кобуры и сама кобура с
торчавшей из нее рукоятью убойного "стечкина". Насколько было известно
Уманцеву, Манохин очень давно не пускал пистолет в дело, но упрямо
продолжал повсюду таскать его на себе. "Комплексы, - подумал Уманцев, с
трудом сдерживая насмешливую улыбку. - Ведь деловой мужик, крупная фигура -
одна из крупнейших в городе, а значит, и в республике, - все его боятся,
все перед ним заискивают, мэр ручку жмет и спинку трет, а он, бедолага, как
был в душе сявкой, так и остался, вот и таскает с собой эту мортиру для
поднятия авторитета."
- Слушай, Василий Андреевич, - сказал он, - зачем тебе эта твоя
гаубица? Ведь жарко же, да и тяжело, наверное... А? В кого стрелять-то
собрался?
- Да пока что не в кого, - развалясь в кресле и небрежно, с
выработанным изяществом закуривая, ответил Манохин. Он улыбнулся, и Уманцев
подумал, что даже улыбка у него изменилась; лет пять назад Прыщ, уступив
его настояниям, заменил свою выставку металлопроката нормальной