"Андрей Воронин, Максим Гарин. Ордер на возмездие " - читать интересную книгу автора

- Здравия желаю, товарищ майор! Смоленская земля приветствует героя!
Рублев замер, медленно опустил сумки и обернулся. В двух шагах от
него стоял Миша Порубов. Если бы Мишаня не раскрыл рот, Комбат черта с два
узнал бы его. Миша был облачен в дорогой двубортный костюм, в белую
рубашку. Галстука не было, на голове десантный берет, на ногах сверкающие
ботинки в мелких капельках дождя. Над Мишаней плавал огромный черный зонт
с бамбуковой загнутой ручкой, но руки у Порубова оставались свободны, зонт
держал невидимый помощник, целиком спрятавшийся за широкой спиной
двухметрового бывшего десантника Мишани.
Комбат замешкался. Подобной встречи он не ожидал. Знал, что дела у
Мишани идут неплохо, но не до такой же степени, чтобы встречать гостей с
духовым оркестром! На левом борту черного, как сажа, пиджака поблескивало
два ордена: один Красной Звезды, второй - Боевого Красного Знамени. На
правом лацкане звенели медали, две из них иностранные, афганские.
Даже если бы Мишаня и захотел бы, он не смог стянуть ворот белой
рубашки на своей воловьей шее. Две полоски от тельняшки виднелись в
разрезе.
- Мишаня, ты? выдавил из .себя Рублев и сделал шаг навстречу.
Сержант Порубов прижал руки по швам и громко на весь вокзал крикнул:
- Так точно, товарищ майор, сержант Порубов!
- Вольно! - скомандовал Комбат, и Мишаня бросился к нему, подхватил и
оторвал от земли.
Он держал Рублева на весу довольно долго. Наконец, облобызав во все
щеки, бережно опустил на землю и принялся трясти руку, причем так
энергично, что голубой десантный берет сполз на затылок. Публика на
перроне замерла, всем подумалось, что происходят съемки кино и что весь
этот каскад чувств понарошку.
Но камер нигде не было, никто не кричал "мотор", яркий света, без
которого не обходится кино, тоже никто не зажигал. Моросил осенний дождь,
мелкий и надоедливый.
Мальчишки-близнецы широко открытыми глазами смотрели на происходящее.
Женщина-попутчица моргала и глупо улыбалась. Казалось, еще мгновение
и она уголком платка начнет вытирать глаза, настолько трогательной
оказалась встреча.
О девушках с караваем и водкой забыли, хотя они были по-настоящему
красивы. О них напомнил, шепнув что-то на ухо Мишане, держатель огромного
зонта. Для этого ему пришлось подняться на цыпочки.
- Ах, да, мать их так! - буркнул Мишаня и звонко щелкнул пальцами,
отступив на два шага. - Не по протоколу, товарищ майор, получается, не по
правилам.
Красавицы оказались перед Комбатом, поклонились. Первая подала хлеб.
Комбат замялся.
- Ну, бери, бери, Борис Иванович, пробуй! - подсказал Порубов. - Это
из моей пекарни. Когда привезли, был горячий.
Комбат отломил кусочек хлеба. Из-под корки поднялось облачко пара.
Макнул в солонку, положил в рот. И тут же ожила литровая бутыль,
шведский "Абсолют" наполнил стограммовые стаканы, и девушка придвинула
поднос к Рублеву.
Тот взял водку, посмотрел по сторонам, словно опасаясь, что
кто-нибудь толкнет под локоть и не даст донести до рта драгоценный напиток.