"Андрей Воробьев, Дмитрий Черкасов. На Бейкер-стрит хорошая погода, или Приключения веселых мусоров ("Приключения веселых мусоров" #1) " - читать интересную книгу автора

последних суматошных суток и отсутствие в пределах досягаемости начальника
ОУРа бритвенного станка, и на цыпочках прокрался по коридору до лестничной
площадки, где стоял экспроприированный с проспекта Стачек огромный,
выкрашенный серебряной краской бетонный вазон, служивший в отделении
пепельницей.
Над вазоном, почти заполненным разномастными хабариками, нестандартной
тарой из-под спиртосодержащей продукции, обрывками протоколов допросов и
опросов, куда несчастные дознаватели вынуждены были вносить выдранные из
потока сознания свидетелей и потерпевших бессвязные предложения, стрелянными
гильзами различных калибров, маленькими полиэтиленовыми мешочками с
вещественными доказательствами, подвергшимися быстрой порче, скомканными в
тугие бумажные шарики неиспользованными санкциями прокурора на обыск или
задержание и всяческим иным мусором, висел полностью израсходованный десять
дней назад огнетушитель, не утративший, однако, своего грозного красного
вида и могущий еще послужить учебным пособием на занятиях по противопожарной
подготовке, которые очень любил проводить лично начальник РУВД.
Возле "пепельницы" в гордом одиночестве стоял изрядно потасканный по
засадам и иным служебным мероприятиям Казанова и задумчиво курил длинную
коричневую сигарету "More". Незнакомый с капитаном человек мог принять
погруженного в свои мысли Казанцева за "интеллигента" с высшим музыкальным
или средним искусствоведческим образованием. Но пребывать в сем заблуждении
ему пришлось бы недолго, ровно до той секунды, пока Казанова не извлек бы из
кармана свою любимую титановую раздвижную дубинку.
- Этого не видел? - свистящим шепотом осведомился низкорослый начальник
"убойного" отдела, компенсирующий нехватку сантиметров трехдюймовыми
каблуками своих остроносых "казаков", словно специально сделанных для того,
чтобы отбивать чечетку на дискотеке во Дворце культуры имени неизвестного
милиционера.
- Кого? - так же тихо спросил вынырнувший из мира невеселых дум
капитан, пытаясь сфокусировать взгляд на майоре и отделить его образ от
переплетенных в розовый, дышащий страстью клубок обнаженных женских фигур,
занимавших более половины ментального пространства оперативного сотрудника
ОУРа.
- Мартышкина...
- Нет, - после минутного размышления сообщил капитан Казанцев, так и не
избавившийся от своей самой прилипчивой эротической фантазии, в которой его
любили все женщины мира в возрасте от семнадцати до сорока девяти с
половиной лет.
- Ну, вот и хорошо, - Соловец облегченно повысил голос, и его движения
обрели уверенность, как и положено досточтимому офицеру милиции, имеющему
пятнадцатилетний стаж работы в славных своей историей органах российского
правопорядка.
- Задолбал стажер? - участливо поинтересовался Казанова, поймавший,
наконец, суть разговора. - Продыху не дает?
- Не то слово, - майор вяло махнул испачканной сиреневыми чернилами
рукой. - Хуже неопохмелившегося прокурора...
Капитан поправил являвшийся непременной деталью его туалета длинный
красный шарф крупной вязки, который обвивал шею Казановы и зимой и летом,
понимающе покивал и неэтично громко икнул.
Соловец интеллигентно сделал вид, что ничего не заметил.