"Дочь Драконов, Сын Безликих" - читать интересную книгу автора (Деренко Анастасия Сергеевна)

Глава 5
Сделка

Дара и Кирэн ждали её у развилки, где от центральной дороги в разные стороны змеились тропки к приграничным селам.

При виде появившейся драконицы циркачка облегченно вздохнула, а затем, нахмурив брови, напала на неё.

— С ума сошла? Сорвалась неизвестно куда, неизвестно зачем, а мы тут думай невесть что. Да еще и Севера на меня спихнула!

От такого напора Шай-энри слегка оторопела, а Белка так вообще встала как вкопанная, тем самым отказываясь приближаться к источнику опасности, коим сейчас выступала Дара.

— Ну? — строго спросила та. — Чего молчишь? Куда ты умчалась?

— Эээ… — кажется, она опрометчиво упустила тот момент, что необходимо придумать какое-нибудь более или менее правдоподобное объяснение своему поведению. И простое «Извини, бегала с папой встречаться. Кстати, я говорила, что он дракон?» явно не годилось.

— А более аргументировано можно? — сверля её взглядом, обманчиво ласково поинтересовалась подруга.

— Я забыла… мне нужно было… седельная сумка. Да, именно, я забыла на нашем привале сумку с вещами и деньгами, — старательно изображая виноватый вид, нашлась синеглазая, но когда всмотрелась в лицо спутницы, поняла — сейчас её будут бить…

Однако циркачка сдержалась. Та лож, которой её попотчевала Шай-энри, явно обидела Дару, но она решила промолчать. Покачав головой, девушка развернула своего мерина и поскакала прочь.

«Первое место за самое нелепое вранье, Шай. Молодца!» — мрачно подумала драконица, тронув бока своей лошади. Она обидела Дару ни за что, ни про что, а ведь раньше даже гордилась, что может ловко и умело увиливать от ответов. Наивная. Явное доказательство обратного, надувшись, едет впереди.

Дальнейшему самокопанию и неловкому молчанию помешал перестук копыт, становившийся с каждой секундой всё громче.

Шай-энри как раз поравнялась с Дарой и Кирэном, когда из-за поворота дороги на полном скаку вылетел ослепительно красивый Торан, несущий на своей спине хозяина… хм, судя по лицу, очень злого хозяина.

— Что, эльфы были такими недружелюбными? — сочувственно поинтересовалась циркачка.

— Хуже, — хмурясь, ответит тот. — Я доехал до самых Древесных ворот, являющихся входом в Алферн. Эльфы закрыли границу.

— Как закрыли? — неверяще переспросила Шай-энри.

— Так. Там меня встретили наглухо закрытые двери и ощерившиеся стрелами остроухие на башнях. Не выйти, не войти нельзя.

Вот это номер! Драконица даже не сразу заметила, что приоткрыла рот от услышанного. Да что у них там стряслось? Что б эльфы закрыли вход в свою страну должно случиться что-то поистине грандиозное! Но и это не всё… Ей просто необходимо было оказаться в Алферне, особенно сейчас, когда она попала в опалу у соплеменников. Только Перворожденные, создавшие Сердце Кальвадара, могли помочь девушке и подсказать направление, откуда можно начать поиски. Да еще и Безликий…

Ну уж нет, так дело не пойдёт!!!

— И что ты предлагаешь? — удивилась Дара, и синеглазая поняла, что последнее она произнесла вслух.

— Нужно любым способом попасть в царство эльфов. Я должна встретиться с Эй… отцом, доставить тебя и Кирэна.

— Собираешься брать Древесные ворота штурмом? — скептически спросил красноволосый, приподнимая бровь.

— Насколько помню, кое-кому тоже приспичило посетить мой народ, — прищурившись, протянула та. Она до сих пор терялась в догадках относительно мотивов, побудивших Севера отправиться именно к эльфам, когда татуировка на его щеке явно говорила об открытии охоты на драконов. — Скажи мне, неужели Безликий не мог справиться с пограничным постом?

— Я не воевать с ними ехал…

— А для чего? — тут же накинулась девушка.

— Что б избавиться от одной несносной, избалованной…

— Так что мы теперь будем делать? — направляя мерина между ссорящимися, спокойно поинтересовалась Дара, словно не замечая витавшего в воздухе напряжения и злобных взглядов спутников.

Драконица судорожно перевела дух. Ну вот, она опять грызётся с Севером, причем получилось это как всегда спонтанно и само по себе. А ведь сейчас есть более важные вещи.

Алферн впереди и отступать она не намерена. Шай-энри прикрыла глаза и задумалась. Не зря она провела столько времени возле Источника, изучая простиравшиеся за пределами острова земли. Мысленно воспроизводя эльфийскую границу, Шай искала возможные пути. Насколько ей известно, справа, вплоть до самого моря, простирался лес, на границе которого либо находились подобные посты, либо естественные барьер в виде дремучего леса и неприветливых к чужакам лесных жителей. А вот слева…

— Кажется, я знаю, как мы можем попасть ко мне домой, — открыв глаза, она обвела взглядом спутников. — Не более чем в миле отсюда, к северу, местность понижается и начинается болото. Около него располагается небольшая деревенька, но её жители не забредают на земли эльфов, потому что это болото непроходимо.

— И как нам это поможет? — удивилась Дара, покрепче прижимая к себе притихшего мальчугана, который всё это время лишь посверкивал своими зелеными глазами то на Севера, то на Шай.

— Очень просто, — пожала плечами синеглазая, плотнее укутываясь в плащ. Не смотря на то, что погода явно улучшилась после ухода её отца, ветер по-прежнему оставался холодным и пронизывающим. — На этом участке границы нет ни постов, ни других заградительных препятствий. Мы пройдем болото и сразу окажемся в Алферне. Ну, а там будем действовать по обстоятельствам.

— Это и есть твой план?

— Есть идеи получше? — гневно сверкнув в сторону мужчины глазами, поинтересовалась та.

— Но ты, кажется, сказала, что это болото непроходимое, — неуверенно протянула циркачка.

— Ну, в общем да… — замялась драконица и вспыхнула, когда услышала пренебрежительный смешок Безликого. — И всё равно это лучше, чем просиживать штаны под Древесными воротами в ожидании, когда нам соизволят открыть.

Дара задумалась, а затем глянула на ткача. Тот кивнул ей.

— Ладно. Это безумие, но я очень хочу научиться управлять своей силой и стать настоящим магом. Это стоит того, чтоб рискнуть.

Все выжидательно посмотрели на молчавшего мужчину, а тот в свою очередь пристально рассматривал Шай-энри.

— Я буду присматривать за тобой, полукровка, — многообещающе сказал он и поворотил коня на едва видную тропку, которая вела на север, предоставив девушке гадать — было ли это обещанием или угрозой.

Два часа они двигались по лесистой местности, пробираясь между вязами и дубами, раскинувшими свои широки ветви над их головами, создавая защиту от гулявшего на равнине ветра. Даже здесь, на границе, Шай-энри замечала следы здешних хозяев: в изумрудной ковре на земле, в разнообразии цветов, в кустах шиповника и терновника, которые здесь уже пышно цвели, в то время как в других местах континента только-только проклюнулись почки. Казалось, здесь всё было ярче, живее и красочней. Птицы пели громче, а цветы пахли вкуснее и слаще.

Спустя несколько часов ландшафт преобразился: почва под ногами стал мягче, заглушая цокот копыт, веселые трели иволги и дрозда сменились шуршание травы и недалекое кваканье лягушек, а солнечный свет превратился в полумрак, образованный плотным переплетением крон деревьев. Где-то по левую руку они оставили деревеньку.

Ехали спутники в напряженном молчании. Впереди Север, плотно сжавший губы и сурово смотрящий вперед, за ним Шай, гадающая, какой дракон на этот раз укусил этого неуравновешенного Безликого, и замыкали маленький отряд Дара с мальчиком, которые понимающе переглядывались и обреченно качали головами.

Вскоре они вступили на болото. Об этом свидетельствовало и мутное темное зеркало стоячей воды, пронзенное в нескольких местах зыбучими кочками и пучками осоки, и неприятных характерный запах, создававший почти осязаемое марево над водной гладью, и хор лягушек, тут же сыпавших в разные стороны при их появлении.

Север спрыгнул с Торана и, отломав с ближайшего корявого деревца ветку, подошел к краю болота и опустил её в жижу. Ушла она под воду вплоть до руки Безликого.

Мужчина снова нахмурился и посмотрел на своих спутниц.

— Дальше идем своим ходом, лошадей придется оставить здесь, иначе и сами может застрять, и их потерять. Дара, на тебе мальчишка, следи за ним. А ты, — суровый взгляд в сторону удивленной драконицы, — если отойдешь от меня хоть на шаг, сам тебя здесь утоплю.

И не дав возмущенной и глубоко оскорбленной девушке высказаться по этому поводу, отвернулся и достал из седельной сумки моток веревки. После чего обмотал один конец вокруг своей талии, завязал на прочный узел и, подойдя к Шай, стал проделывать с ней то же самое. Ей хватило лишь одного взгляда на сосредоточенное лицо мужчины, чтоб понять, что спорить бесполезно и, мало того, опасно. Почему-то тот факт, что она подвергает себя опасности, бесил его больше, чем сама перспектива пробираться сквозь болота, таща за собой балласт в виде двух женщин и ребенка.

Ну вот и как его понять? Хотя, ей-то какое дело, что творится в голове у этого убийцы драконов? На его месте, она была бы очень осторожна, и не поворачивалась к ней спиной. Однако Север спокойно закончил обвязывать циркачку и Кирэна и, вновь став во главе отряда, осторожно, выверяя каждый шаг, двинулся вперед.

«Танцующая с грозой» поморщилась, когда под ногами раздалось очередное чавкающее «хлюп», и в старенькие сапожки пробралась вода. Не улучшал настроения и спертый воздух, наполненный тяжелыми испарениями, от которых у девушки начинала кружиться голова и слезиться глаза. В конце концов, после очередного приступала головокружения и мысленных проклятий на слабость человеческого тела, чтобы не оступиться, ей пришлось схватиться за руку впереди идущего Безликого. И тут же его крепкая ладонь завладела её рукой, одновременно согревая и странным образом успокаивая. Решив не задумываться о столь странных эмоциях в данный момент, Шай-энри, стараясь дышать исключительно ртом, поближе подступила к Северу, почему-то абсолютно уверенная, что он выведет их на твердую почву.

В итоге так и оказалось. В какой-то момент драконица почувствовала, что земля под ногами перестала проминаться, зеленые кочки и мутная вода остались позади, а они оказались на другом берегу болота, покрытого мхом с цветущим белыми звездочками. Со всех сторон их окружили высокие кряжистые деревья, без единого листочка, с узловатыми сучьями и слоистой, испещренной бороздами, корой.

Дара и Кирэн уже отвязались и с интересом осматривались, когда Шай поняла, что Север до сих пор не проронил ни слова, настороженно разглядывая близь стоящие деревья. На её попытку высвободиться, он лишь еще крепче сжал её руку, и вспыхнувшее в его глазах пламя заставило девушки замереть.

— Не двигайся. Дара, — позвал он каким-то странным голосом. Когда та обернулась и заметила выражение его лица, привычная улыбка сбежала с её губ. — Бери Кирэна и ко мне, за спину. Живо.

Повторять дважды ему не пришлось.

— Но болото осталось позади? — удивилась драконица странному поведению спутника.

— Вот именно это меня и беспокоит, — процедил он, не отрывая взгляда от деревьев. — С чего бы ему называться непроходимым, если каждый мало-мальски знающий эту местность может свободно его преодолеть?

Шай-энри хотела было возразить, но вдруг поняла, что сказать ей нечего. За всё время она, сосредоточенная на пути, почти ни разу не взглянула по сторонам, но теперь, когда «непроходимое» место осталось позади, невольно всплывала мысль — а не было ли всё это очень легко, очень просто? Здешнюю часть границы сдерживало именно это болото, но выходцы ближайшей деревни, прожившие здесь всю жизнь, наверняка знали, как вести себя на топи, раз уж даже они — чужаки — с подозрительной легкостью преодолели их. А из всего этого можно сделать весьма не утешительный вывод — местные жители боялись вовсе не болота, и охраняется граница вовсе не им.

Тогда…

— Шай! Деревья! — предупреждающий окрик Дары совпал с рычанием Севера, который, отпихнув её от себя, метнулся вперед.

Едва устояв на ногах, девушка заметила, как тело мужчины на мгновение потеряло очертания, а затем на неё дохнула магией клана Безликих, и она судорожно сжала кулаки, пытаясь унять проснувшиеся древние инстинкты.

Нельзя. Только не сейчас, когда Безликий защищает их. Когда здесь не только они, но еще и двое невинных.

Стражей границы она узнала сразу. Источник как-то показывал ей подобных существ, созданных эльфийской магией.

Дендроиды. Те самые деревья, что еще минуту назад обманчиво спокойно окружали их, с сухим треском и неприятным, режущим слух скрипом, вырывали свои корни из влажной земли и устремлялись к застывшим путникам.

Однако между ними было одно, но весьма существенное препятствие.

Расправив черные крылья, в которых то и дело пробегали багряные искры, и став на две головы выше, Север выпустил лезвия и кинулся вперед.

Шай-энри уже видела, как дерется Безликий, но тогда она быстро впала в боевой транс, который не позволил адекватно воспринимать окружающие. Но теперь, когда драконица держала себя под контролем, то заметила четкие скупые движения убийцы, каждое из которых сопровождалось протяжным визгом, после чего идеально разрубленное напополам бревно с хрустом оседало на мягкий моховой ковер.

Древесных созданий было много. Они наступали на Севера настоящим валом из острых сучков, тяжелых корней, удушливых и гибких лиан, но для натренированного Безликого, Одного из Четырех, не один век убивающего драконов, это не имело существенного значения. Казалось, их спутник действовал по простому правилу: один удар — один поверженный враг. Длинные лезвия, выступающие на локтях, хищно свистели, разрезая воздух и древесные тела. Ставшие вдруг твердыми и острыми, черно-красные крылья орудовали по бокам, не позволяя дендроидам прорваться к стоявшим чуть поодаль девушкам и ткачу.

В исходе этого поединка сомневаться не стоило, если бы в один момент Шай не почувствовала чужое присутствие. Как будто по телу прошлись электрическим разрядом.

Времени на раздумья не оставалось. Похоже, встретить их решили сами хозяева, и в качестве приветствия они выбрали свои легендарные стрелы.

— Дара, давай световой пульсар! — закричала она первое, что пришло на ум, поворачиваясь к циркачке.

— Что? — не поняла та.

— Световой пульсар. Ну же!

Надо отдать должное, девушка собралась быстро и, не задавая больше вопросов, сложила руки лодочкой, в которой почти сразу засиял мягкий свет.

— Север! Ложись! — окрикнула драконица, впрочем, не надеясь, что тот её услышит. Сама же она схватила мальчонку в охапку, забежала за спину Дары и упала на землю, прикрыв Кирэна собой.

Взрыв вышел знатный. Дара превзошла саму себя. На мгновение всё вокруг осветило белой вспышкой, после чего раздался «бам», и силовая волна отбросила дочь Куруфина на добрый метр…

Зрение постепенно возвращалось, чего нельзя было сказать о слухе. В ушах немилосердно звенело, будто там звучал целый сонм колоколов. Первое, что увидела Шай-энри — это испуганная мордашка Кирэна. В зеленых глазам мальчика стоял немой вопрос.

— Всё в порядке, — ответила она, хотя собственного голоса и не услышала.

В следующее мгновения земля как-то резко перестала упираться в спину, и чьи-то сильные руки рывком подняли е ё на ноги. Яростно блестящие вишневые глаза лихорадочно шарили по её лицу, осматривая и пытаясь поймать взгляд.

— Ты что удумала, проклятая девчонка?! — убедившись, что девушка жива и вроде как невредима, Безликий, казалось, пришел еще в большее неистовство. — Ты же могла погибнуть! Ты понимаешь?

Конечно, она это понимает, потому что слух, к сожалению, быстро возвращался, позволяя слышать всё, что говорил Безликий. Ох, а как он говорил! Был бы под рукой блокнот, драконица обязательно записала бы особо любопытные обороты. А некоторые попросила даже повторить по слогам, так как вряд ли смогла бы правильно написать с первого раза.

— Да перестань же ты меня трясти, — наконец выдавила она, когда у неё всё поплыло перед глазами. — И вообще, я тут ни при чем. Это Дара создала пульсар и между прочим, если бы не это, ты бы уже лежал мертвый и утыканный стрелами, как дикобраз.

— Возможно, у нас всё еще впереди, — послышался голос циркачки, о которой эти двое позабыли.

Отвлекшись друг от друга и обернувшись, они увидели, как по обгоревшей поляне, переступая через останки дендроидов, к ним грациозной поступью направляется отряд остроухих с заряженными луками.

— Ну, мы же вроде хотели встретиться с эльфами, — неуверенно протянула драконица, по-прежнему пребывая в цепком захвате Севера.

— Думаешь, устроенное нами здесь они примут за жест добрых намерений? — весьма спокойно (так, что девушка даже позавидовала его хладнокровию) поинтересовался мужчина.

Ответить она не успела, так как десять Перворожденных остановились в нескольких шагах от них.

— Кто вы и почему нарушили границы, проникнув в наше царство? — чистым и мелодичным голосом поинтересовался один из них, и в этот момент Шай-энри просто не поверила своей удаче. Однако, когда тот откинул капюшон, скрывающий его лицо, и она увидела темно-каштановые волосы, высокие скулы, прямой нос и зеленые глаза, сомнений не осталось. Впрочем, как и времени, чтоб продумать свои дальнейшие действия. Поэтому действовать пришлось по обстоятельствам…

— Папочка!!! — громко взвизгнула она, надеясь, что именно так встречают родителя после долгой разлуки. И, вырвавшись из рук удивленного Безликого, она быстро рухнула в объятия не менее опешившего эльфа, которому только и оставалось, что принять неожиданно обретенное «дитя».

Крепко обняв эльфа за шею, она прижалась губами к его уху и зашипела:

— А теперь слушай меня, Эйзевер. Ты мой отец, горячо любимый и сильно любящий свою дочку, которую по ошибке молодости отправил в далекий монастырь. Но теперь раскаявшийся и решивший загладить вину. Ясно? Кстати, Лопоухий, я не сомневаюсь, что ты и вправду рад меня видеть.

При упоминании прозвища, которым Эйзевера, советника властителя эльфов, называло только одно несносное, коварное и вредное существо, он вздрогнул. Не может быть!!! Просто не может! Но всё же…

Наконец отодрав от себя сумасшедшую девицу, и взглянув в эти синие и, к сожалению, такие знакомые глаза, Перворожденный понял, что всё-таки может. Это была она. Кошмар его молодости.

Она продолжала выжидать и ослепительно улыбаться, но в глазах застыла немая угроза прибить его, если он не подыграет. Мысленно вздохнув и обозвав себя «последним тупым листоухим», он так же выдавил из себя скупую улыбку, больше напоминающую оскал.

— Дочь, — героически начал Эйзевер, чуть не поперхнувшись этим словом, — счастлив видеть тебя. Добро пожаловать.

— Ах, папочка, как я рада вновь оказаться дома, — наигранно счастливо пропела негодяйка.

«Святой Лес! Чем же я тебя разгневал?» — удрученно подумал тот.

Заходящее за далекие горы солнце заставило вспыхнуть листву ярко-золоченым цветом. Мягкие перистые облачка, окрасившись в розовый цвет, медленно плыли на запад подгоняемые ветром.

Шай-энри, стоявшая возле окна, глубоко вздохнула, ощущая свежий запах листвы и цветущих под окном роз, и тут же обернулась к двери, услышав тихий вежливый стук.

— Входи, Эйзевер, — откликнулась она.

Вошедший остановился в двух шагах от девушки и пристально на неё посмотрел. Как же это было давно. Как давно это создание изводило его, делая его жизнь невыносимой. Тогда он был молод и импульсивен, напорист и необуздан. Такой же была и она — серебристая драконица, дочь одного из Старейшин Кальвадара, куда он, Эйзевер — молодой начинающий посол Алферна — прибыл для дипломатической миссии. Так уж сложилось, что эти двое невзлюбили друг друга сразу. Иногда так бывает — достаточно одного слова, одного взгляда и ты понимаешь — с этим существом у тебя будут проблемы.

И у эльфа они действительно появились. Шай-энрионеллио отравляла ему жизнь на острове, используя все доступные и недоступные способы. Пожалуй, самой безобидной из её пакостей была та, когда она и еще несколько её соплеменников напустили на его жилице стаю прибрежных чаек. Последствия всего этого отмывали еще неделю, а юные шалопаи, во главе с «танцующей с грозой», получили строгий нагоняй от Совета. Но, стоит ли говорить, что невзлюбившую его драконицу это ни на йоту не остановило?

В конце концов, они расстались врагами — непримиримыми. И вот теперь, спустя почти два столетия, она здесь. В облике хрупкой серебристоволосой девушки с небесными глазами, больше не сияющими лукавым блеском, а наполненные тревогой и… просьбой?

Её спутников разместили в других домах, Шай же, успев вкратце поведать, что с ней приключилась, осталась в его резиденции, и вот стоит перед ним такая… другая — взрослая. Именно в этот момент эльф понял, что обиды и их юношеское соперничество остались в прошлом. И это не могло не радовать.

Неожиданно девушка смешно поморщилась и вздохнула.

— Ну, и долго ты еще будешь меня разглядывать?

— Да вот думаю, не прячешь ли ты за спиной камень или что-нибудь потяжелей.

Она усмехнулась.

— Эйз, мне тогда было всего девяносто шесть лет, считай еще бестолковое яйцо. Можешь не верить, но я с тех пор повзрослела.

Теперь настала очередь Перворожденного насмешливо улыбнуться.

— И полагаю поход через болото, стычка с нашими древесными стражами и, конечно же, нападение на наш отряд с помощью… как его там? светового пульсара — это всё доказательства сего… хм, взросления? — скептически поинтересовался он.

— Ах, это, — протянула синеглазая, нервно теребя подол своего нового платья. — Ну, это простое недоразумение…

— Как и всё, что с тобой случается, — проворчал эльф и, перестав насмехаться, подступил к собеседнице вплотную и серьезно посмотрел ей в глаза. — А как расценивать присутствие Безликого? Шай-энри, ты хоть понимаешь, какой опасности себя подвергала? Если бы он узнал…

— Но ведь не узнал же, — отступая на шаг от внезапно рассердившегося эльфа, ответила та, но потом опустила глаза. — Ладно, это действительно было опасно, признаю. Был даже момент, когда он чуть не раскрыл меня, но пойми, мне нужно было узнать, что он замышляет. А теперь, когда мне нельзя возвращаться домой, только вы можете мне помочь.

— В чем? — послышался голос у них за спиной.

В дверях стоял властитель Алферна. Льняные волосы были гладко зачесаны назад, их придерживал золотой ободок, большие миндалевидные глаза орехового цвета смотрелись ярче и выразительней на бледном правильном лице, а тонкие губы выдавали в своём хозяине натуру властную и надменную.

— Ваше величество, — поклонилась драконица, вспомнив уроки этикета, которые её мать когда-то пыталась преподать ей. Подняв голову, она смело встретила взгляд Гестимионеля — эльфа, чьё пребывание в этом мире насчитывало не менее десяти тысяч лет. Девушка понимала, что лукавить не имеет смысла: во-первых, он сразу почувствует лож, ну, а, во-вторых, он и его народ были единственной ниточкой, которая могла бы привести её к похищенному Источнику. — Мне нужна ваша помощь в одном очень важном деле. На Кальвадаре случилась беда — его Сердце было украдено. Мой народ в отчаянии.

— И Совет, как понимаю, направил вас, чтобы отыскать артефакт?

Под всезнающим взглядом владыки драконица смутилась, но потом вздернула подбородок, чему, безусловно, научилась у Севера.

— Нет. Мои соплеменники обвинила в краже меня, и мне пришлось… скрываться от них. Я действую сама. Мне необходимо узнать, что произошло, и где находится Сердце Кальвадара, иначе на остров я не вернусь. Вы создали этот кристалл, и я подумала, что возможно…

— Это всё, что вы желаете узнать? — бесцеремонно перебив ее, спросил Гестимионель, приближаясь и не спуская с неё взгляда карих глаз.

— Нет. Со мной прибыл Безликий. Насколько я поняла, он жаждал переговорить с вами, ваше величество.

— Это так, и беседа наша была весьма занимательная, — подтвердил тот.

Шай подалась вперед.

— Я хочу знать, что ему нужно. У этого убийцы на щеке «алекти» — принятая клятва. Он Один из Четверых. В такое время еще одна смерть дракона станет для нас катастрофой!

— Значит, вы прибыли сюда, чтобы узнать о нахождении Источника и планах Безликого, с которым пропутешествовали не одну неделю? И вы надеетесь, что я вам отвечу? — вопросительно приподнял брови владыка.

— Да как же вы не понимаете?! — взвилась Шай-энри, не обращая внимания на предостерегающий взгляд Эйзевера. — На карту поставлена не только жизнь одного из моего народа, но и всё существование нашей расы!

На столь жаркое восклицание Гестимионель ответил молчанием и задумчивым взглядом. В комнате разве что не потрескивало от напряжения. Драконица же цеплялась за последние крупицы воли, не позволяя предательской панике захлестнуть её с головой. Наивная дура!!! Она так стремилась сюда, верила, что эльфы с радостью ей помогут, не допуская даже мысли, что всё будет иначе. А теперь, похоже, всё складывается именно так. Что она будет делать, когда исчезнет последняя надежда? Ты ведь, Шай, хотела быть самостоятельной и ответственной, но что ты можешь сделать одна — хрупкая и слабая человечка — против всего Алферна и Кальвадара с их обитателями?

Странно, но даже рядом с Севером и Дарой она не чувствовала себя столь одинокой и беспомощной, как сейчас, в комнате с эльфами, которые по идеи (её наивной идеи!) должны были оказаться союзниками.

— Мы создали Сердце Кальвадара и отдали его драконам, но на этом всё наше участие заканчивается, — наконец подал голос владыка, и сердце девушки упало. — Всем известно, что эльфы всегда придерживались нейтралитета и предпочитали не встревать в дела и вражду других рас.

— Однако в прошлом, во времена Войны, это вас не остановило, и вы встали на сторону объединенной армии, — с горечью заметила драконица.

Эльф не дрогнул под её взглядом.

— Верно, потому что тогда речь шла о жизни всех народов. Сейчас же я не вижу смысла вмешиваться. Твоя вражда и вражда драконов с Безликими не касается моего народа, поэтому все, что было сказано Севером останется для тебя неизвестным. Что же касается Источники… сегодня будет собран Совет, после которого мы еще раз поговорим и, возможно, я дам ответы на некоторые твои вопросы.

Еще раз окинув её проницательным взглядом, он развернулся и направился к выходу, но у самой двери остановился и взглянул на драконицу через плечо.

— Тебе стоит знать, что для Безликого также останется тайной то, с кем он путешествовал все эти дни. Более того, на кровати тебя ждет амулет, который позволит и впредь маскироваться, при этом давая возможность использовать магию. Это всё, чем я могу тебе помочь.

С этими словами он покинул комнату, оставив недоуменную девушку хлопать глазами и глупо пялиться на закрытую дверь.

— Я его не понимаю, — в отчаянии воскликнула она, поворачиваясь к Эйзеверу. Тот ответил ей долгим взглядом.

— Знаешь, говорят, что Гестимионель видел сотворения нашего мира. В его мудрости никто даже не мыслит сомневаться. И сейчас он сказал гораздо больше, чем мог бы. Если ты его не услышала, это твоя беда. Но поверь мне, Шай-энри, чтобы он не сделал, на то есть веские причины.

— Существование моей расы висит на волоске, Эйз. Надеюсь, ты меня извинишь, если я скажу, что не разделяю твоего мнения. Владыка отказался мне помочь, отгородившись дурацким нейтралитетом, — ответила та, и каждое её слово было пропитано обидой и злостью.

— Ты говоришь как маленькая, — Эйзеверу неожиданно стало жаль эту девушку. Он понадеялся, что владыка действительно знает, что делает, отказывая драконице.

— Я говорю как отчаявшаяся, — поправила она и, вздохнув, взяла с кровати продолговатый аквамарин на шнурке. Не смотря на эмоции, бурлившие в ней, она не могла не отметить, что артефакт буквально пропитан эльфийской защитной магией, которая в будущем позволит её колдовать не опасаясь, что Безликие почуют драконью магию. Весьма щедрый подарок… оттого и более странный. Что ж, ей оставалось только ждать сегодняшнего Совета и надеяться, что эльфы смогут помочь хотя бы в поисках пропавшего Сердца Кальвадара, без которого её возвращение домой, не говоря уже о жизни других драконов, просто не возможно.

Народная пословица «Беда не ходит одна» приобрела для него новый смысл. Теперь он со знанием и уверенностью мог продолжить эту пословицу словами «… а в компании одной синеглазой полукровки, задавшейся целью извести его». День вообще не задался с самого начала, но лишь ближе к вечеру Север понял, что наглухо закрытые Древесные ворота и нежелание эльфов в форпосте пропустить их, было лишь первым и самым незначительным из последующих бед.

Когда он ехал назад, злой и раздосадованный, пытающийся придумать способ всё-таки пробраться на территорию Алферна, он даже помыслить не мог, что эта… эта девчонка предложит столь безрассудный и опасный способ попасть в Алферн. Еще больше он разозлился на себя, потому что, будь он один, как привык, то незамедлительно нашел бы возможность оказаться в резиденции Гестимионеля. Но теперь, когда он добровольно (не как сумасшедший?!) взял на себя ответственность не только за Шай-энри, но и за её друзей, ему приходилось продумывать каждый свой шаг и сводить вероятность угрозы до минимума. Потому что всего лишь мысль о том, что с синеглазой что-то случится, как-то неприятно холодила внутренности, пробуждая к жизни эмоции, которые он считал уже давно не свойственны ему.

Отсюда его бурная, и отнюдь не радостная, реакция на бодрое предложение девушки перебраться через болото. Его дух так вообще предложил связать её по рукам и ногам, закинуть на плечо и умчаться прямо в противоположном направлении. Мол, жили листоухие без неё всё это время, и впредь проживут, а нам нужнее…

Однако переход через топи, когда ему приходилось напрягать все силы и инстинкты и постоянно держать Шай в поле зрения, оказался ничто по сравнению с тем, что их ждало на другом берегу. Сначала нападение дендроидов, а затем и этот взрыв, вызванный неумехой человечкой… что впрочем, как всегда, оказалось гениальной идеей Шай-энри. Все демоны ада, тогда разделаться с ней или хотя бы наподдать ей хорошенько помешало только появление эльфов! После этого события понеслись вскачь не хуже его Торана: счастливое воссоединение родственников прошло весьма театрально. Правда, Север до сих пор гадал: кто был удивлен такому родству больше — предполагаемый отец или остальные присутствующие?

После этого их с почетным караулом или сторожевым конвоем — это как посмотреть — препроводили в одну из двух столиц Алферна — Грейдар, располагавшийся под кронами вековых дубов и вязов, и представляющий собой скопление аккуратных белокаменных домов, таких ажурных и невесомых, что, казалось, стоит лишь подуть, и они сложатся как карточные домики. Вторая же столица — Фрейдар, где жили в основном люди, располагалась немного севернее, за Предельным лесом.

По прибытию их сразу же разделили, что очень не понравилось как Северу, так и его второй ипостаси. Его поселили в просторном и светлом доме, состоящем из двух комнат, и находящемся почти на окраине лесного города, Шай-энри исчезла с тем эльфом, а циркачку и ткача увели в третью сторону.

И вот теперь он мечется по просторной комнате, как загнанный тигр, не зная, что ему делать в первую очередь: то ли прорываться на аудиенцию к владыке Перворожденных, то ли отыскать девушку и убедить и себя, и духа, что с ней всё в порядке.

Дилемма решилось очень просто, когда дверь открылась, и на пороге появился сам Гестимионель. Темно-карие глаза спокойно встретили раздраженный взгляд вишневых, а на губах красивого создания заиграла понимающая (и оттого особо не понравившаяся Безликому) улыбка.

— Север, Один из Четверых, главный ученик Мастера, могу сказать, что ваше появление было весьма неожиданным и… нежелательным, — холодно сказал эльф и, пройдя мимо напряженно застывшего мужчины, сел на плетеное стул и жестом предложил собеседнику последовать его примеру.

Проигнорировав это, Север остался на месте.

— Прошу прощение, если мы вас потревожили, — нехорошо усмехнулся он, тем самым показывая, насколько он чувствует себя виноватым. — Но одна особа настолько хотела поскорей встретиться с отцом, что у нас просто не оставалось выбора.

— Вот как. И вы, полагаю, решили сопроводить нашу соотечественницу, руководствуясь исключительно добрыми и благородными намерениями?

«А ну выпусти-ка меня, — злобно проворчал дух, которому изначально не нравилась идея посещения Грейдара. — И я ему покажу, каким умею быть добрым и милым».

— Вряд ли, — ответил красноволосый, игнорируя свою вторую ипостась. — Мне нужна информация.

В глазах древнего существа мелькнуло что-то странное, но уже через секунду перед Севером вновь был невозмутимый владыка Алферна. Откинувшись на спинку стула и сложив перед собой руки домиком, он поинтересовался:

— И какого рода?

В Ониксовой башне их не учили ни светским манерам, ни умению вести переговоры. Там преподавали абсолютно иные дисциплины, зачетом по которым были не оценки, а возможность прожить еще один день. Однако, немало странствуя в своё время, Север достаточно хорошо усвоил эту науку, и мог с первого взгляда определить с кем и как надо вести разговор. Сейчас юлить или ходить вокруг да около не имело смысла.

— Я хочу знать всё о Сердце Кальвадара: его характеристики, род силы, и общие возможности. И, конечно же, о защите от представителей моего клана.

Почему-то Безликому показалось, что остроухий был доволен, услышав его слова. Чуть подавшись вперед, Гестимионель спросил:

— А можно мне узнать, что дало уверенность, что вы получите желаемое?

Вишневые глаза убийцы драконов опасно прищурились.

«Да то, рухлядь ты десятитысячная, — рявкну дух, но услышал его только Север, — что, сколько бы ты не воображал себя могучим, я вмиг порву тебя на множество маленьких эльфят».

— Я предлагаю сделку, — елико возможно спокойно, вслух ответил мужчина. Но тут его губы искривила нехорошая улыбка. — Мне ли не знать, что Алферн, и в частности Грейдар, весьма часто пользуется услугами моего клана. Так вот, в обмен на интересующие меня сведения, я согласен, когда понадобиться, выполнить необходимую службу.

Гестимионель, ничего не ответив, отвернулся к окну, за которым тихо шумел ветер среди деревьев. Казалось, он полностью утратил интерес к разговору, но Север знал, что сейчас разум эльфа просчитывает все возможности его предложения. Но следующий вопрос Перворожденного всё же застал того врасплох.

— Что вы думаете о Шай-энри?

«К чему клонит эта бледная моль?» — насторожилась вторая ипостась.

Мужчина пристально смотрел на собеседника, пытаясь отыскать хотя бы намек на подтекст сказанного, но лицо владыки оставалось непроницаемым.

— Весьма необычная девушка, не находите? — так и не дождавшись ответа, вновь проговорил владыка.

— Необычная? — скептически приподнял бровь Безликий, мысленно посылая проклятия на голову сидящего перед ним. Он не мог понять, что тот задумал. — Я не заметил. Скорей уж назойливая и капризная, но, насколько помню, этим отличаются все эльфийки, — последняя шпилька была сделана не без умысла, в надежде, что эльф отвлечется от опасной для убийцы драконов темы.

Гестимионель улыбнулся как кот, наконец поймавший мышь.

— Тогда полагаю то, почему она так недолюбливает ваш клан, нисколько вас не интересует.

Север вздрогнул, но лишь мысленно. В этой комнате сошлись соперники, в равной степени умеющие держать свои эмоции и чувства в узде. Пусть Перворожденный на несколько порядков старше, но жизнь заставила Севера познать всё в более краткое сроки.

— Нас многие не любят, — беспечно пожал он плечами, отходя к окну и всматриваясь в сумерки. — Вряд ли подобное пренебрежение может задеть мои нежные и хрупкие чувства.

Безликий затаил дыхание. На самом деле он жаждал узнать причину, которая заставляла сиять неприкрытой злобой глаза Шай, когда она время от времени смотрела на него, и он даже намеревался выяснить это, когда окажется в Алферне, но… Но не таким путём, черт побери! Когда с ним играют, подкидывают подсказки и предлагают ответы лишь в обмен на признание, что ему это глубоко не безразлично. И это так, но лучше уж он и дальше будет терпеть на себя подобные взгляды девушки, чем этот самодовольный листоухий всё узнает.

Однако у Гестимионеля, похоже, были совсем другие планы.

— Шай была слабостью Эйзевера, — задумчиво, будто разговаривая сам с собой, произнес он. — Рожденная от человеческой женщины, она не нашла теплого отклика в его сердце. Не смотря на это, я был не против принять девочку в нашу семью, в наш народ, но вскоре оказалось, что мнение Эйзевера разделяют и многие другие. Её не желали видеть в Грейдаре.

— Поэтому вы отправили её в Баррас? В монастырь? — спросил мужчина, не в силах промолчать.

Перворожденный вскинул брови и довольно улыбнулся.

— Так значит, она вам кое-что рассказала. Верно, девочку отправили туда, чтоб она получила хорошее воспитание и в своё время смогла вернуться домой. А то, что такое время настанет, я не сомневался. Эйзевер повзрослел, стал моим советником и понял, что его дочь должна быть рядом.

«Как трогательно, — притворно вздохнул дух. — Слышь, Север, платочка не найдётся?»

«Самому бы найти» — про себя хмыкнул тот.

— Но это лишь небольшое отступление. Дело в том, что я дал четкое распоряжение, чтобы девушку ни в чем не ограничивали, и она могла делать всё, что ей захочется. В разумных пределах конечно. Так вот, последние два года она провела… на Кальвадаре.

«Ах, ты…» — смачно выругался дух. Мужчина же застыл, ошеломленный подобным поворотом. Шай и драконы? Невозможно!!!

— Девушке захотелось попутешествовать, и я не видел ничего плохого в том, чтоб позволить ей это, — продолжал тем временем Перворожденный, словно и не замечая, как помрачнело лицо собеседника. — Я был постоянно в курсе её передвижений и знал, как она жила на острове. Насколько я уяснил, дочь Эйзевера прониклась глубокой симпатией к драконам. Мало того, судя по всему, вскоре Шай-энри намерена туда вернуться.

Кажется, у него земля стала уходить из-под ног. Это было странное, неприятное ощущение. Он не желал верить. И в тоже время… И в тоже время это многое объясняло, и вполне укладывалось в сложившуюся картину. Он ведь чувствовал, что антипатия Шай распространяется не только на него, но и весь его клан. Ведь они, нет, он, убивал, если верить словам Гестимионеля, её друзей! Узнав девушку за эту неделю поближе, Север вполне мог предположить, что она сошлась с этими тварями и даже подружилась. И вот она возвращается домой и по пути встречает его, убийцу драконов. Что бы он сделал на её месте? Он представил и понял, что тогда бы не выжил.

Но…

Ведь в Картаре она сама набивалась ему в попутчики. Зачем? Для защиты? Возможно, но может быть и другой ответ…

Земля постепенно вновь приобретала твердость…

Гестимионель неожиданно быстро и гибко поднялся из кресла.

— Сегодня вечером будет собрание Совета, где я изложу ваше предложение. После него мы вновь встретимся, и я дам ответ. А до этого отдыхайте и… чувствуйте себя как дома, — последние слова были произнесены с явной усмешкой. Ничего больше не сказав, он коротко кивнул и вышел, не заметив, что на губах его противника медленно появляется хищная улыбка.

«Ах, как всё хорошо, всё складно, — язвительно пропела его сущность. — А ведь он абсолютно уверен, что мы ему поверили, Север. Нашел кого кормить сказочками».

Сказочками? Вполне возможно, но Безликий был больше склонен назвать это полуправдой. Эта тактика была весьма удобна и надежна. Искусно сплетая правду и лож в единое полотно, можно было напрочь запутать собеседника, заставить его верить не только в сказанную истину, но и во вплетенный обман. Север и сам при необходимости прибегал к такому трюку, но вот сам становиться доверчивым слушателем он не собирался.

Был один козырь, который вручила ему сама Шай-энри. Полукровки не впадают в боевой транс, а значит, происхождение девушки по-прежнему остается тайной. Остроухий солгал ему. Итак, лож нашли, а вот что касается правды…

Связь синеглазой и драконов… Что это? Быль или небыль? Почему-то он был уверен, что правда. А это значит…

«И думать не смей, — угрожающе зарычал дух. — Это не помеха быть вместе. Мы завоюем её, вот увидишь: цветы, конфеты и серенады. И она наша. Кстати, ты петь умеешь?»

Попытка поддержать соратника не возымела действия. Они оба понимали, что если Шай-энри действительно жила на острове некоторое время и успела подружиться с его врагами, она никогда не станет относиться к нему лучше.

Никогда…

На темном небосводе взошла луна и засияли первые звезды, когда в его дверь постучали двое эльфов и попросили следовать за ними. Погрузившись в прохладную ночь, Север глубоко вздохнул, с удовольствием чувствуя пряные запахи травы и цветов. С того момента, как Гестимионель оставил его одного, он непрестанно думал о синеглазой девушке, своем заказе и многом другом, и теперь был рад хоть ненадолго отвлечься от тяжелых дум.

Его молчаливая стража проводила Безликого к небольшому дому, ничем особым не отличавшимся от остальных, и, став по обеим сторонам от входа, так же молча предложила ему пройти внутрь. Миновав небольшой сводчаты коридор, он толкнул двустворчатую дверь и оказался в комнате, где большой дубовый стол, два кресла, чайный столик и стенной шкаф, заполненный книгами, говорили о том, что это рабочий кабинет.

Его уже ждали. Гестимионель, расположившись за тем самым столом, кивком поприветствовал и указал на одно из кресел. Второе было уже занято. Дух внутри него радостно встрепенулся. Шай-энри успела переодеться в классическое эльфийское платье бледно-голубого цвета, удивительно шедшее к её глазам, которые в данный момент смотрели на него бесстрастно. На шеи он успел заметить странный амулет, которого раньше у девушки не было. Украшение явно эльфийское и явно защитное. Любопытно.

За её креслом, словно сторожевой пес, стоял тот самый эльф, что согласился играть роль её «отца». В отличие от Шай, листоухий даже и не пытался скрыть неприязни к Северу, выражая это недобрым блеском зеленых глаз.

Владыка по очереди обвел всех взглядом и остановился на Безликом.

— Перед тем, как мы начнем, хочу еще раз поблагодарить за то, что вы вернули нам соплеменницу в целости и сохранности. Поверти, это для нас много значит, — подчеркнуто официально начал он, словно и не играл сегодня с Севером в кошки-мышки. Он кинул быстрый взгляд на девушку и добавил. — Для всех нас. А теперь то, что касается дела. Сегодня прошел Совет, на котором мы рассмотрели ваши просьбы… — владыка сделал пазу, давая им время осмыслить сказанное.

И Север осмыслил.

«С… сын!!!» — ругнулся дух, и мужчина был с ним полностью согласен. В плетении интриг и подковерных играх эльфу нужно было отдать должное. Судя по всему, он по очереди поговорил с ним и Шай, а вот итоги подводить решил совместно. Притом, убийца драконов был уверен, говорить он будет так, что некоторые моменты поймёт только один из его собеседников. Чего этим добивается эльф не понятно, но это тревожит только еще больше.

Судя по тому, как плотно сжала губы синеглазая, она тоже поняла затеянную эльфом игру.

— Мы согласны помочь вам. Каждому в том, о чем он просит, но для начала Совет выдвинул определенное условие, — эльф вновь замолчал, задумчиво водя пальцами по отполированной поверхности стола, и словно размышляя о том, что нужно сказать. — У нас с друидами существует договор, по которому они должны передать нам две вещи. Но, в силу некоторых внутренних причин, попасть в наше царство сейчас невозможно… — он многозначительно посмотрел на него и Шай, — …если не считать отдельных исключений, и мы не можем принять их. От вас обоих требуется доставить нам ларец, который передадут друиды. Как только вы окажете нам эту услуги и вернетесь в Грейдар, то получите то, о чем просили.

— То есть вы предлагаете нам поработать посыльными между вами и друидами? И всё? — спросила Шай-энри и подозрительно прищурилась.

Север в полной мере разделял её сомнения. Всё было слишком странно. А если еще вспомнить, что речь идет о друидах… Безликий никогда с ними не встречался, но знал, что эти создания были наделены небывалой силой, превосходившей и эльфийскую, и драконью, и даже — стоит в этом признаться — его клана. Ходили слухи, что эта таинственная раса живет в Коралловом море, а точнее над ним, на парящем высоко в небе летающем острове.

Заметив, как расширились глаза стоявшего за спиной девушки эльфа, он понял, что прав и всё здесь не так просто. Был подвох.

— Именно, — кивнул владыка. — Эйзевер и еще несколько Перворожденных отправятся с вами. На нашем корабле вы сможете доплыть до места, но там придется действовать самим. Итак, выбор за вами?

Север посмотрел на Шай. Она, закусив губу, бессознательно теребила шнурок кристалла и казалась полностью сбитой с толку этим предложением. Похоже, она, как и он, чувствовала ловушку, но не могла понять, где она расставлена.

Но выбора у них как раз таки и не было.

Девушка вздохнула и подняла свои синие глаза на Гестимионеля.

— Я согласна, — только и ответила она.

— Я тоже, — тут же отозвался Безликий. Пусть ему всё это не нравилось, и будущее обещало новые проблемы, но Северу просто необходимо было узнать всё об Источнике драконов, а если на то пошло, то и присмотреть за Шай-энри.

«И просто быть рядом с ней», — ввернуло его второе «я».

— Хорошо, значит, послезавтра вы отправляетесь в путь, — заключил Гестимионель и встал, заканчивая разговор. — Прошу прощения, у меня еще остались дела.

Словно только этого и поджидая, Эйзевер позади синеглазой ожил и положил руку на её хрупкое плечико.

— Пойдем, Шай, ты устала, — мягко проговорил он.

Девушка посмотрела на него через плечо, благодарно улыбнулась, встала, и они вместе покинули кабинет.

Север смотрел им в след, зло прищурив глаза и гадая, не стоит ли ему сократить штат советников владыки хотя бы на одного. Этот Эйзевер не был отцом Шай-энри, как бы все остальные не утверждали обратного, но, тем не менее, он видел, что эти двое знают друг друга давно. Неужели они…

«Убью…» — прорычал дух.

Не прощаясь, он встал и вышел, не заметив, что карие глаза эльфа пристально за ним наблюдают, а на губах играет довольная улыбка.

Темный полумрак комнаты разгоняли лишь две витые свечи на столе, отбрасывающие причудливые тени на стены и лица двоих, сидевших в удобных креслах друг против друга.

— Итак, всё получилось? — спросила она, делая глоток вина и глядя на него поверх бокала.

Гестимионель устало улыбнулся и, откинув голову на спинку, вытянул длинные ноги перед собой.

— Да, я сделал всё, чтобы запутать их, заставить поверить в ложь и усомниться в правде. Думаю, они теперь меня ненавидят.

— Тебя это расстраивает? — насмешливо приподняла она бровь.

— Нет, если ты действительно считаешь, что мы делаем всё правильно, — отозвался он, смотря на танцующее пламя свечи. Сейчас эльф не был похож на того надменного и хитрого владыку, которого еще недавно играл перед двумя главными зрителями. Сейчас это был простой мужчина, уставший от долгого одиночества и пустоты своей жизни.

— Ты отдал Шай-энрионеллио мой амулет? — словно не слыша вопроса в его словах, поинтересовалась девушка.

— Да.

— И не сказал, что он действует только на Севера?

— Нет.

— Хорошо.

— Думаешь? — невесело усмехнулся эльф. — Не уверен, что драконица согласится с тобой, когда узнает, что вместо безопасности, на которую она рассчитывала, получила угрозу в лице всех Безликих, оказавшихся в момент её волшбы поблизости, — владыка внимательно посмотрел на неё. — Ты готова ею пожертвовать?

Серые глаза девушки гневно вспыхнули золотом. Она вскочила с кресла и, сжав кулаки, отошла к окну. В комнате надолго повисла тишина.

— Я не хочу потерять Шай-энри. Не хочу и не могу. Она и Север ключи ко всему, — наконец сказала она и, откинув густые каштановые волосы, посмотрела через плечо на эльфа. — Пойми, Гестио, по-другому нельзя. Мы вынуждены идти на риск.

В считанные мгновения он оказался рядом и, развернув её к себе лицом, обнял.

— И всё же я сомневаюсь. Когда они доберутся до парящего острова, будет поздно что-либо изменить. Если друиды проведут над ними обряд, как ты рассчитываешь… Священный лес, ты видела какие они разные?! Как непохожи друг на друга? Как она ненавидит его? И как он терзается чувством вины по давно минувшему?

— И что же ты хочешь от меня? — вскричала она, вырываясь из его рук. — Посмотри на меня, Гестио, посмотри на нас! Мы ждали девять тысяч лет этого шанса. Разве ты не понимаешь, что другого может и не быть?

Эльф грустно улыбнулся и, подойдя к девушке, вновь заключил ту в объятия, зарываясь лицом в приятно пахнущие волосы.

— Я понимаю тебя, как никто, Дарасэйниэль. Я тоже ждал всё это время. И не только шанса всё исправить, но и тебя, — он слега отстранился и с нежностью посмотрел ей в лицо. — Девять тысяч лет одиночества и призрачной надежды увидеть тебя, почувствовать в своих объятиях.

— Гестио, не надо, — она попыталась вырваться, но ничего не вышло. Серые глаза с печалью посмотрели в когда-то столь любимые карие. — Ты ведь знаешь, что ничего не получиться. Я не она, я всего лишь маленькая частичка той, что была много веков назад. Теперь общими у нас могут быть только обязанности перед этим миром. Ты стерёг его всё это время, я ждала и набиралась сил. И теперь время пришло.

Владыка эльфов упрямо поджал губы. Она очень хорошо знала это его выражение. Он не сдастся.

— Ошибаешься, между нами ничего не кончено. Мы выполним наш долг, и тогда вновь будем вместе, навсегда, — уверенно сказал он. — Даже если для этого мне на этот раз придется уйти вслед за тобой.

Дарасэйниэль вздохнула, признавая своё поражение, и покрепче прижалась к груди мужа. Да будет так. Если Шай и Север не осознают своего предназначения, если не смогут вместе (и только вместе!) победить возвращающееся прошлое, тогда они с владыкой прибегнут к своему последнему оружию и вместе уйдут в небытие.