"Курт Воннегут. Рецидивист (или "Тюремная пташка") (роман)" - читать интересную книгу автора

как себя поведет. Бастующие предупредили, что с ними будут жены
и дети, а оружия никакого не будет, даже ножика, разве у кого
перочинный в кармане завалялся, лезвие три дюйма длиной, не
больше.
"Мы хотим только последний раз взглянуть на завод, которому
отдали лучшие годы нашей жизни, - было сказано в их послании,- и
пусть каждый, у кого будет желание, взглянет, кто мы такие,
пусть взглянет Всемогущий Бог, если снизойдет Он на нас
взглянуть, пусть все увидят кротость нашу и безропотность, а
тогда пусть сами судят, достойно ли американца терпеть нужду и
страдание, какие мы терпим".
Так все было красиво выражено, Александр просто
расчувствовался. Вообще-то письмо сочинил поэт Генри Найлс
Уистлер, еще один гарвардец, он специально приехал в Кливленд
поддержать бастующих. Надо, подумал Александр, чтобы ответ тоже
получился величественным. И решил: вот для того и знамена
подняли, гвардейцев выстроили шеренгами, понаставили всюду
полицейских, сосредоточенных таких, подтянутых,- все как
подобает.
Прочтет сейчас начальник Акт, все выслушают да по домам
разойдутся. И больше никогда не будут нарушать порядок.
В своей молитве перед трапезой он попросит Бога хранить
рабочих от крикунов вроде Колина Джервиса, которые обрекают их
на такую нужду, такое страдание.
- Аминь, - пробормотал он.

x x x

Народ между тем начал собираться, как и предполагалось.
Пешочком к пустырю потянулся. Чтобы пыл поумерить, отцы города в
этот день отменили движение трамваев в районе, прилегающем к
заводу.
Детей в толпе было немало, даже младенцев на руках несли.
Одного младенца пристрелили, и Генри Найлс Уистлер сочинил по
этому поводу стихи "Бонни фейли"*, их потом на музыку положат,
а песню поют до сих пор.

/* Букв.: "Бедная крошка"./

Солдаты вот как расположились. Их в восемь утра построили
вдоль заводской ограды, велели примкнуть штыки, а в ранцах у них
полная выкладка была. Ранец фунтов пятьдесят весил, если не
больше. Это полковник Редфилд так своих солдат нагрузить
додумался: мол, вид у них от этого получится еще более грозный.
Встали они шеренгой по одному, всю стену со стороны пустыря
прикрыли. А хлан операции был такой: если толпа не разойдется по
приказу, солдаты - штыки опустить! - двинутся на нее, словно
наползающий ледник, и очистят пустырь, наступая успешно,
неукротимо, этакая по линейке вычерченная колонна, поблескивает
холодной сталью и шаг за шагом шеред, все вперед, раз-два, раз-