"Вольтер. Простодушный (Философские повести)" - читать интересную книгу автора

винограде.
Каждый старался отпустить какую-нибудь шутку по поводу крещения
Простодушного и наговорить любезностей крестной матери. Судья, неизменно
вопрошающий, спросил гурона, останется ли он верен христианским обетам.
- Как же, по-вашему, могу я изменить обетам, - ответил гурон, - когда я
дал их в присутствии мадемуазель де Сент-Ив?
Гурон разгорячился; он много раз пил за здоровье своей крестной матери.
- Если бы вы крестили меня своей рукой, - сказал он, - то не
сомневаюсь, меня обожгла бы холодная вода, которую лили мне на затылок.
Судья нашел, что это чересчур уж поэтично, ибо не знал, как
распространен в Канаде аллегорический стиль.
Крестная же мать осталась чрезвычайно довольна.
Новокрещеного нарекли Гераклом. Епископ Малуанский все доискивался, что
это за святой, о котором он никогда не слыхал. Иезуит, отличавшийся
большей ученостью, объяснил, что это был угодник, совершивший двенадцать
чудес. Было еще тринадцатое, которое одно стоило остальных двенадцати,
однако иезуиту не пристало говорить о нем: оно состояло в превращении
пятидесяти девиц в женщин на протяжении одной ночи.
Некий находившийся тут же забавник стал усиленно восхвалять это чудо.
Все дамы потупились и решили, что Простодушный, судя по внешности, достоин
того святого, имя которого получил.


Глава пятая

ПРОСТОДУШНЫЙ ВЛЮБЛЕН


Надо признаться, что после этих крестин и этого обеда м-ль де Сент-Ив
до страсти захотелось, чтобы г-н епископ сделал ее вместе с г-ном Гераклом
Простодушным участницей еще одного прекрасного таинства.
Однако же, будучи благовоспитанной и весьма скромной, она даже самой
себе не решалась сознаться до конца в своих нежных чувствах. Когда же
вырывались у нее взгляд, слово, движение или мысль, она обвола-"
кивала их покровом бесконечно милого целомудрия.
Она была нежная, живая и благонравная девушка.
Едва только г-н епископ уехал, Простодушный и м-ль де Сент-Ив
встретились как бы случайно, вовсе не помышляя о том, что искали этой
встречи. Они разговорились, не предвидя заранее, о чем поведут речь.
Простодушный начал с того, что любит ее всем сердцем и что прекрасная
Абакаба, по которой он с ума сходил у себя на родине, никак не может
сравниться с нею. Барышня ответила с обычною своей скромностью, что
надобно поскорее переговорить об этом с его дядюшкой, г-ном приором, и с
его тетушкой, что она, со своей стороны, шепнет об этом словечко своему
дорогому братцу, аббату де Сент-Ив, и что она льстит себя надеждою на
общее согласие.
Простодушный отвечает, что не нуждается ни в чьем согласии, что находит
крайне нелепым спрашивать у других совета, как ему следует поступить, что
раз обе стороны пришли к соглашению, нет надобности привлекать для
примирения их интересов третье лицо.