"Магический круг" - читать интересную книгу автора (Вокс Натали)

Глава 4

Бар «Рейнбоу» был расположен на Мичиган Авеню, в районе офисов и модных ресторанов, Большинство заведений, находящихся там, были предназначены для бизнесменов, которые искали тихое местечко для проведения деловых встреч за ланчем.

«Рейнбоу» считался одним из самых старых баров. Его неровные деревянные полы были покрыты пятнами, обивка виниловых сидений порвана. Здесь подавали много пива, виски, но никогда коктейли. Иногда завсегдатаи организовывали импровизированные концерты ирландской музыки со скрипками, свистками и барабанами. В самом баре, как и в его посетителях, отсутствовал всякий намек на претенциозность, поэтому он был любимым местом Джины и Холли. К тому же владельцем бара был приемный дядя Холли, Джо, поэтому подружки частенько сюда заглядывали.

Поджидая друзей, Джина села в свободную кабинку у окна. Хорошо, что она пришла заранее. В половине шестого, когда большинство людей заканчивают работу, свободных мест уже не найти.

Несмотря на то, что это был будничный вечер, Джина решила, что заслуживает пива после такого тяжелого дня. Она заказала пинту у знакомой официантки. Женщина молча поставила кружку пива на облезлый стол и удалилась. Тут Джина заметила пару черных мужских ботинок.

— Ну и ну, мисс Лейк. Никак не ожидал вас здесь встретить.

Неохотно Джина подняла глаза и увидела Фрэнка Дэвиса. За ним, ухмыляясь, стоял Лео. Его большие карие глаза хитро сияли.

— Ты труп, Лео, — пробормотала Джина.

— Да, Лео, — подтвердил Фрэнк, садясь напротив. Он наклонился ближе, чтобы Джина могла его расслышать сквозь окружающий гам. — Я не знал, что ты будешь здесь. Иначе никогда бы не пришел.

Реплика задела ее самолюбие:

— Можешь уходить.

Фрэнк продолжал смотреть на нее:

— Я не имел в виду, что не рад видеть тебя. Просто я бы не пришел, зная, что ты этого не хочешь. Только скажи, и я уйду. Мы должны работать вместе, но мы не обязаны общаться.

Джина пожала плечами:

— Ну, раз нам придется работать вместе, наверное, нужно заключить перемирие.

— Я не знал, что мы воюем.

— Ты разве не читаешь свои статьи?

— Читаю, но, в отличие от тебя, не верю всему, что пишут. Кроме того, я думал, что мы уже заключили перемирие в пятницу, причем раз и навсегда.

Джина нахмурилась:

— Еще одно слово о пятнице, и я ухожу. Фрэнк поднял руку, подзывая официантку. Джина наблюдала удивительную перемену, когда, прямо на ее глазах, равнодушная женщина превратилась в игривую, хихикающую кокетку.

— Он не виноват, — прошептал ей на ухо Лео. — Это происходит постоянно. Все дело, наверное, в ямочках на щеках.

Боже мой, если женщины всегда так реагируют на Фрэнка, то неудивительно, что его эго размером со штат Техас. Хотя, поразмыслив, надо признать, что в пятницу вечером для характеристики мужчины подошло бы любое прилагательное, но только не самовлюбленный. Обаятельный, да. Привлекательный, да. Сексуальный, да, черт возьми. Но не высокомерный и не самовлюбленный.

— Как же вы дружите? Любишь соперников? — язвительно спросила Джина. Лео изогнул бровь:

— Никаких соперников, что ты! Джина фыркнула:

— Мечтать не вредно.

Фрэнк наконец обратил на них внимание, когда официантка удалилась, старательно виляя задом, чего Джина никогда раньше не замечала.

— Что вы там говорили о мечтах? Кровь бросилась в лицо Джины:

— Мы говорили о другом, — пробормотала она, выразительно глядя на Лео.

Тот пожал плечами и обвел влажным взглядом женщин за соседним столиком.

— Лео выходит на охоту, — прокомментировала она, когда ее друг заговорил с брюнеткой в красном платье.

— Недавно я видел сон, — сказал Дэвис. Джина снова посмотрела на крайне привлекательного мужчину, сидящего напротив. Она готова была ущипнуть Лео, лишь бы тот обернулся и не оставлял ее одну с Фрэнком Дэвисом. Но, судя по хихиканью брюнетки, Лео вряд ли был бы доволен вмешательством Джины.

— Об острове.

Ее сердце ухнуло и опустилось, когда она вспомнила их шутливый разговор об острове—батуте. Огоньки в его глазах подсказали ей, что Фрэнк имел в виду именно этот остров.

— Правда? — пролепетала она.

— Место, где мечты сбываются. Остров фантазий.

Она нервно прокашлялась и скрестила руки:

— Теперь я должна звать тебя Робинзоном Крузо?

Он ухмыльнулся:

— Лучше Пятницей. Но вообще—то я — владелец острова, помнишь? Никаких вечеринок, худосочных моделей и музыки в лифте.

— Ты не говорил о музыке в лифте.

— Мне это позже пришло в голову, — он устало улыбнулся.

— Значит, ты все же помнишь тот вечер?

— Пару вещей, — признала Джина, потягивая пиво. Глаза Фрэнка затуманились, когда он медленно, нежно скользнул глазами по ее телу.

И Джина снова почувствовала этот взгляд! Соски под шелком блузки напряглись, сердце забилось чаше. Она резко втянула воздух и поерзала на стуле. Это не укрылось от внимания Фрэнка. Когда их взгляды встретились, она увидела в глазах мужчины страсть и желание. Страстное желание.

— Кто—нибудь готов к этому?

Джина вздрогнула и удивленно посмотрела на Лео. Когда тот поднял пустую кружку, она поняла, что приятель спрашивал, готовы ли они ко второму пиву. Фрэнк недоуменно смотрел на нее. Джина чуть не застонала.

— Я готов, — сказал он тихим и вкрадчивым голосом.

— Ты всегда готов! — прорычала Джина. — А я — нет. Мне вполне достаточно одного раза. Фрэнк изогнул бровь:

— Это вызов?

— Для меня — нет.

— А мне показалось, что кто—то бросил перчатку.

Лео смотрел на них, как на парочку сумасшедших:

— О чем вы говорите? Хотите еще пива или нет?

Когда оба отказались, Лео снова повернулся к брюнетке.

— Ты знаешь, так не пойдет, — тихо сказал Фрэнк.

— Что ты имеешь в виду?

— Это войну. Баррикады. Я видел тебя настоящую, Джина, которая умеет смеяться и флиртовать, фантазировать и обольщать.

Она напряженно сглотнула.

— Не понимаю, о чем ты говоришь.

— Прекрасно понимаешь. Я приду, когда ты будешь готова это признать.

Не успела Джина ответить, как в дверях раздался крик:

— Официантка, если на моем столе появится пинта «Гинесс» до того, как я до него дойду, то вы получите огромные чаевые.

Холли!

— О—о, женщина—пантера, — протянул Лео, моментально забывая о брюнетке. Он с восхищением скользнул глазами по фигуре девушки, когда та подходила к столу.

— Пережевывает и выплевывает, — пробормотала Джина.

— Расслабься, мамочка—наседка, твой цыпленок готов взмыть ввысь, подобно орлу. Она фыркнула:

— Или быть ощипанным, как курица перед жаркой.

Фрэнк с удовольствием слушал их шутливую перебранку. Точно так же они с сестрой поддразнивали друг друга. Когда Джина разговаривала с Лео, он увидел в ее глазах огоньки теплоты и дружелюбия, как тогда, в пятницу. Может, стоит поблагодарить Лео за то, что тот обманом привел его в бар, где была Джина? Посмотрев друг на друга, оба вспомнили пламя притяжения, поглотившее их на вечеринке. Кирпичная стена, которую Джина возвела вокруг себя, начала потихоньку рушиться. Еще несколько таких моментов, и у них действительно появится шанс еще ближе узнать друг друга.

Может, она бы никогда этому не поверила, но Фрэнк действительно хотел узнать девушку лучше. Найти волшебную нимфу, с которой он занимался любовью в пятницу. И снова заняться с ней любовью… И снова. А еще он хотел опять ощутить то чувство правильности, чувство, которое у него никогда не возникало раньше, как будто он наконец нашел идеальную женщину. К несчастью, его идеальная женщина теперь смотрела на него, как будто он был кусочком жевательной резинки, прилипшим к ее босоножке. Но Фрэнк найдет ее снова. Обязательно.

Не успел он осознать, что к ним должен был присоединиться кто—то еще, как незнакомая девушка уселась на свободный стул рядом с ним. Удивленно обернувшись, он очутился нос к носу с цветущей, смеющейся, рыжеволосой красавицей.

— А это еще кто? — дружелюбно поинтересовалась она, оглядывая его с ног до головы. Девушка была одного роста с Фрэнком, хотя шапка ее пышных рыжих кудрей придавала ей как минимум дополнительный дюйм. На растянутом в улыбке лице выделялись сияющие, смеющиеся, зеленые глаза. — Ням, ням, резюмировала она, глубоко вздыхая. — Меня зовут Холли, дорогой, а тебя?

Не успел Фрэнк и рта раскрыть, как вмешался Лео:

— Холли, с каких это пор ты пьешь пиво?

— Ничего не могу с собой поделать. Здесь царит ирландский дух. — Она пожала плечами. — А теперь, вернемся к животрепещущему вопросу: кто ты такой.

— Фрэнк Дэвис, — сообщил Лео. Он склонился к красавице через стол, в тщетной попытке привлечь ее внимание. — А теперь поговори со мной.

Холли даже не потрудилась обернуться:

— Уходи, малыш.

Фрэнка позабавил прямолинейный и откровенный отпор девушки:

— А ты?

— Холли, — ответила она, широко улыбаясь. Потом нахмурилась. — О, Боже мой, он сказал Дэвис?

Тот кивнул. Началось!.. Девушка, конечно же, читает журнал «Мужчина».

— Так ты и есть тот самый лихой парень с батута?

Фрэнк поперхнулся пивом. Джина вжалась в стул.

— Да, похоже, что это я, — признал он. Фрэнк не мог сдержать улыбку, поняв, что Джина рассказала подруге обо всем. Когда она наконец набралась смелости посмотреть на него, Фрэнк не отвел глаз, молча призывая ее сознаться в том, что говорила о нем. Думала о нем. Щеки девушки порозовели. Она закусила губу и беспомощно улыбнулась.

— Холли, ты потрясающе тактична, — печально покачала головой Джина.

Легкомысленная подружка пропустила ее фразу мимо ушей, продолжая беззастенчиво изучать Фрэнка. Наконец, она решительно вздохнула, и, посмотрев на Джину, сказала:

— Ладно, не буду выпускать свои коготки. Но, Бог мой, Джина, когда ты в следующий раз решишь расслабиться, то хотя бы знай, с кем это делаешь.

Фрэнк снова покосился на мисс Лейк и увидел, как та вздыхает и закатывает глаза. Но под маской раздражения ей не удалось скрыть смущение.

Джина Лейк окружала себя необычными, в какой—то степени даже экстравагантными людьми: Лео, Холли, не говоря уж о доставшемся ей помимо ее воли отце, но сама при этом придерживалась зрелого, ответственного поведения. Тяжело, наверное, ей было. С их первой встречи Фрэнк несколько раз замечал в ней ту, другую Джину, которую девушка так старательно пыталась спрятать. Возможно, именно этим объяснялся ее выбор друзей? Она не могла быть откровенна даже с самой собой и поэтому окружала себя людьми, которые никогда не скрывали своих чувств. Точно так же ее нижнее белье выдавало желание освободиться от строгой верхней одежды. Фрэнк еще не разгадал ее до конца. Но он постарается это сделать.

Ему понравилось, как начинали развиваться события. Хоть Джина и не была той беззаботной русалкой с батута, но и не выглядела консервативной холодной бизнес—леди, которую он встретил сегодня утром в офисе ее отца. Большую часть вечера девушка потягивала пиво, с отстраненным интересом наблюдая за кокетством Холли и приставаниями Лео. Судя по снисходительной улыбке, она вовсе не сердилась на друзей, хотя Лео подвел ее, пригласив Фрэнка, а Холли откровенно флиртовала с ним с самого начала.

Как бы то ни было, с Фрэнком Джина была холодна и вежлива. Это бы ужасно его расстроило, если бы тот не прочитал так много в ее глазах еще до того, как заявилась Холли. Этого было достаточно для того, чтобы Фрэнк остался, хотя она и пыталась спрятаться за стеной безразличия.

Все же, молодой женщине не удавалось сохранять полное равнодушие. Время от времени она украдкой поглядывала на Фрэнка, в надежде, что тот не заметит. Но он чувствовал ее состояние еще и потому, что оно отражало его собственное.

И, как и следовало ожидать, в какой—то момент их глаза встретились. Он должен был отвернуться. Или она… Но оба продолжали смотреть.

— Джина? — нежно сказал он, склоняясь ближе.

Она закусила губу, зная, что он увидел в ее глазах. Храбрость женщины тронула Фрэнка. Она чуть склонилась, чтобы услышать то, что ей хотят сказать.

— Да?

— Продолжай так смотреть на меня, и, может, я прощу тебя за то, что столкнула меня в бассейн.

Джина вспыхнула и отвернулась. Постепенно, разговор перешел к обсуждению их задания.

— Значит, Фрэнк, ты будешь мишенью в женском журнале, верно? — спросила Холли. — Надеюсь, у тебя есть пуленепробиваемый жилет.

Он услышал смешок Джины и посмотрел на нее:

— А тебе, думаешь, будет легче? Сколько мужчин поблагодарят тебя за поэтичные советы вроде того, как стать принцем на белом коне!

— Женщинам не нужны принцы. Они мечтают о внимании и заботе.

— Нет, эти неземные существа, как правило, надеются захватить парня с толстым кошельком и большим прибором, — с отвращением перебил Лео.

— И, желательно, без жены и детишек, — добавила Холли, кивая.

— На чьей ты стороне? — раздраженно спросила Джина. — Хочешь сказать, что деньги и… мужское достоинство — все, что тебе нужно?

Холли задумалась. Фрэнк вынужден был поднять к губам кружку, чтобы скрыть злорадную ухмылку:

— Похоже, ты в меньшинстве.

— Я так не думаю. — Джина многозначительно взглянула на подругу. Мужчина расценил этот взгляд, как: «Я до тебя еще доберусь». Затем добавила:

— Думаю, мы это выясним, когда приступим к работе.

— Может, начнем с завтрашнего утра? — спросил он. — Где можно встретить молодых, холостых американцев, ищущих себе пару?

— В клубе для одиноких, — сразу предложила Холли.

— В прачечной, — вставил Фрэнк.

— В библиотеке, — добавила Джина.

— На станции мойки машин, — уверенно сказал Лео.

— Мойки машин? — Холли скрестила на груди руки и недоверчиво покосилась на него. — Ты шутишь? Какая женщина захочет встретить парня, когда она вся вспотела после мытья машины?

— Та, которая хорошо выглядит в мокрой футболке, — ответил Лео.

Увидев, как Лео наморщился и согнулся, Фрэнк понял, что Холли толкнула его под столом. Лично он никогда раньше об этом не задумывался, но идея заслуживала внимания.

— Значит, мы проверим библиотеку, прачечную, клуб для одиноких и мойку машин. Джина отрицательно покачала головой:

— Мы ничего не проверим. Ты будешь вести свое собственное исследование отдельно от меня.

— Не очень—то партнерский подход к делу. Мы работаем вместе, помнишь? Я думаю, старина Марвин имел в виду именно это.

Джина хотела было поспорить, но потом, сдавшись, вздохнула. Вот и попалась птичка в ловушку! Пока Марвин идет ей навстречу, она будет играть по его правилам. Значит, им придется проводить много времени вместе.

Несколько минут спустя, Фрэнк посмотрел на часы.

— Пора уезжать. Спасибо за приглашение, Лео. Приятно было познакомиться, Холли. Джина, скоро увидимся!

Не успел Фрэнк встать, как Холли неловко подвинулась и опрокинула на него кружку пива. Девушка сразу же вскочила, схватила несколько салфеток и собралась промокнуть его брюки.

— Эй, все нормально, я сам, — сказал тот, забирая у нее салфетки. Посмотрев на Джину, он увидел, что на ее лице застыло страдальческое выражение.

И тут до него дошло:

— Холли, ты специально пролила на меня пиво?

Та пожала плечами, не выказывая ни малейших признаков раскаяния:

— Ну, конечно, дорогой. Как еще я могла проверить, подходишь ли ты моей лучшей подруге?

— Вот видишь! Еще одно доказательство моей теории, — проговорил Фрэнк сквозь смех, протирая мокрые штаны. — Просто женщины более изобретательны. Мужчина никогда не стал бы проливать напиток на подружку своего друга, только чтобы ее пощупать.

Джина нахмурилась.

— Стал бы. Типично мужское поведение! И она вовсе не хотела тебя щупать.

— Извини, милая, — раздраженно возразил Лео. — Думаю, он прав. Холли сама это признала.

— Да—да, посмотри в лицо фактам. Женщины намного хитрее мужчин, добавил Фрэнк.

Ирландские музыканты закончили играть. Хозяин бара, слушавший с большим удовольствием, громко захлопал. Музыкантам было, в общем—то, все равно. И тут, по мистическому стечению обстоятельств, помещение погрузилось в тишину.

Холли изогнула бровь:

— Кто хитрил? Мне было любопытно, вот и все. — Она села, откинувшись на спинку стула, не выказывая никаких признаков вины. — Я не думаю, что с моей стороны было бы вежливо спрашивать, достаточно ли у тебя… веса в штанах, чтобы удовлетворить мою подругу. До последнего времени я ни разу не слышала, чтобы она мне рассказывала о том, что занималась сексом. Эти разговоры просто не возникали за все три года, которые я знаю ее.

После громкого комментария Холли, наступила оглушительная тишина. За ней последовал взрыв хохота. И Фрэнк увидел, как Джина, спокойная, профессиональная, собранная Джина, схватившись за голову и подняв руку, прокричала:

— Счет, пожалуйста.

За все время работы в «Женщине» Джина ни разу не болела. Но на следующий день ей было просто необходимо побыть дома. Вообще—то в физиологическом смысле слова, она не была больна. Но к горлу Джины подкатывала тошнота каждый раз, когда она вспоминала ужасную сцену в баре.

Что Фрэнк подумал о диком комментарии Холли? Джина придумала отговорку, которой никто не поверил, и поспешно покинула бар. Холли настояла на том, чтобы проводить ее до машины, желая заодно извиниться. Хотя, конечно, до конца не понимала, что натворила по глупости. Обычная история.

Да, она была абсолютно очарована мужчиной, хотя это не являлось чем—то из ряда вон выходящим. Эту девушку мог обворожить любой красавчик, смеющийся над ее шутками. Однако Холли произнесла одну фразу, над которой Джина размышляла потом всю ночь.

— Ты ожила с ним, Джина. Только слепой не заметит, как вы смотрите друг на друга, пытаясь внешне казаться безразличными и равнодушными. Но создается впечатление, что вы одни в своем собственном мирке, куда больше никого и никогда не впустите! — И с присущей ей откровенностью, вдруг добавила:

— Честно говоря, меня это бесит!

Глупо было все отрицать. Между ней и Фрэнком Дэвисом действительно что—то происходило. Что—то необычное, потрясающее.

Приехав в Чикаго, Джина старалась стать той, какой ее хотели видеть другие. Отец с матерью мечтали о спокойной, консервативной, послушной дочери и пытались воспитать в ней эти черты с детства. Настоящий отец хотел, чтобы она была успешной журналисткой, способной доказать всему миру, что унаследовала его гены. Боссу и коллегам нужен был сознательный, серьезный работник, который помог бы им увеличить объем продаж. Для Лео она стала старшей сестрой, для Холли — жилеткой, в которую всегда можно поплакаться.

Одиноко лежа в постели темной ночью, Джина вдруг осознала, что сама собой была лишь тогда, когда воевала с Фрэнком Дэвисом на страницах журнала. И в пятницу вечером, в спортзале. Смех в бассейне, духовная связь, установившаяся между ними, когда она лечила Фрэнка, их любовь на батуте… Да, все это, без сомнения, позволило ей почувствовать себя настоящей. Как будто она наконец—то нашла то, что искала с тех самых пор, как только узнала о лжи, скрываемой родителями.

Проворочавшись всю ночь, так и не сомкнув глаз, Джина позвонила в офис, притворилась больной и вернулась в постель с пинтой шоколадного мороженого.

— Молоко и шоколад — лучший завтрак для девчат, — пробормотала она, пробуя мороженое и включая телевизор. Пощелкав кнопками, Джина убедилась, что все каналы предлагали стандартный набор утренних передач: игровые утренние шоу и нагоняющие тоску новости. Она передумала торчать у экрана. Прикончив мороженое, отставила пустой стаканчик в сторону, успокаивая себя тем, что, на самом деле, не съела все шестьсот калорий сама. В конце концов ко дну и стенкам пристало как минимум две столовые ложки любимого лакомства.

Пришло время вернуться к работе. Джина быстро приняла душ и надела растянутые шорты и старую, потертую футболку.

— Преимущества работы дома, — сказала она себе, заходя в другую комнату и усаживаясь за письменный стол.

Вдруг раздался стук в дверь. Взглянув на часы, Джина увидела, что было почти десять. Значит, это не Холли, ведь у нее сегодня утром собеседование о приеме на работу. Когда она подошла к двери и посмотрела в глазок, то была почти уверена, что увидит почтальона с посылкой. Вместо него там стоял темноволосый красавец с ямочками на щеках.

— О нет! Только не это, — пробормотала она, прислонившись лбом к двери.

— Брось, Джина, я все слышал. Я знаю, что ты дома.

Смирившись, она открыла дверь, наполовину спрятавшись за ней. Ну почему ей было не надеть футболку хотя бы без дырок?

— Как ты узнал, где я живу?

— Я слышал, что ты заболела, — пояснил Фрэнк, стремительно проходя в квартиру, даже не дожидаясь приглашения. — И принес лечебную пищу. — Он потряс в воздухе коричневым бумажным пакетом.

— Куриный суп, — скептически спросила она.

— Шоколадный торт.

— Тогда можешь остаться, — смилостивилась Джина, вырывая у него из рук пакет, чтобы отнести в кухню. Хм, шоколадный торт. Мука и яйца после молока с шоколадом.

Фрэнк последовал за хозяйкой, с интересом оглядывая квартиру. Она была выдержана в ярких тонах, на подоконниках стояли цветы в горшках, на стенах разместилось множество фотографий. Не шикарная, как он предполагал, а милая, классическая и элегантная, как и сама Джина.

— Так ты правда болеешь?

— У меня с головой не в порядке, если я разрешила тебе войти, буркнула она.

— Послушай; мне жаль, что так получилось, но ты не можешь меня обвинять в том, что у твоей подруги такой длинный язык.

Джина пожала плечами и открыла торт. Она не стала тратить драгоценное время на то, чтобы достать тарелки и салфетки, а сразу же вытащила самый большой кусок и вонзила в него зубы.

— Знаю. Ты не виноват. Холли, э—э, несколько непредсказуема, пробурчала она, пережевывая бисквит.

— Ничего. Мне она понравилась.

— Как и большинству мужчин.

— Я сказал, что она мне понравилась, но не в этом смысле. Просто, как друг, — уточнил Фрэнк.

Он подошел ближе, почти вплотную к Джине. Она неуверенно отодвинулась назад, но недалеко, так как за ее спиной стоял кухонный стол.

— Мне все равно.

— Нет, не все равно.

Она прокашлялась и отвернулась:

— Почему?

Фрэнк подошел еще ближе, пока носки его ботинок не оказались рядом с маленькими розовыми пальчиками на ее ногах.

— Потому что ты совсем не понимаешь, кто я такой. На самом деле, я не тот тип, который бы приударил за женщиной, сидевшей рядом. Меня куда больше привлекала та, что располагалась напротив меня. Мне давно так не нравилась ни одна женщина.

Фрэнк увидел, как кровь прилила к лицу девушки. Джина выглядела почти так же, как в пятницу: мокрые волосы, без макияжа. В шортах и футболке, которые знавали лучшие времена, она все еще оставалась для него привлекательной. Она нервно откусила кусочек торта, явно не готовая к разговору.

— Это неизбежно, Джина. Более того, я не хочу этого избегать.

— Избегать чего?

Фрэнк склонился ближе, еще ближе, глядя на ее очаровательное лицо, пересчитывая веснушки, погружаясь все глубже в любимые серые глаза:

— Тебя и меня. Того, что случилось. — Он понизил голос. — Того, что должно случиться.

Крошка торта прилипла к уголку губ Джины, и когда он посмотрел на нее, девушка облизнулась, поймав крошку розовым язычком. Фрэнк закрыл глаза, вспоминая вкус, ощущение ее губ. Он резко втянул воздух, уловив аромат роз, который был неотделимой частью любимой.

Открыв глаза, Фрэнк увидел, что девушка напряженно смотрит на него, закусив губу. Ее лицо выдавало все эмоции: волнение, недоверие и страх боролись с зовом страсти, которому оба поддались в пятницу.

— А что должно случиться, Фрэнк? — прошептала она.

— Что—то необычное, — отвечал мужчина. Опустив глаза ниже, Фрэнк заметил дырочку в ее футболке справа под ключицей. Он вспомнил, как целовал это место несколько дней назад и не смог сдержать ленивой улыбки. Мужчина ожидал, что она отдернется или отвернется, но Джина даже не пошевельнулась. Он дотронулся рукой до футболки.

— Порвалось, — прошептал он, поднимая указательный палец к дырочке, затем потер мягкий хлопок и прикоснулся к нежной коже под ним.

Она резко выдохнула, но все равно не отодвинулась.

— Как ты можешь быть еще красивее, чем когда я, впервые увидел тебя в спортзале? — спросил он и сам услышал удивление, прозвучавшее в собственном голосе, зная, что Джина тоже его слышала. Он продолжал нежно исследовать плоть под ее футболкой. Девушка простонала и откинула голову, закрывая глаза. Ее розовый рот приоткрылся, дыхание участилось.

— Как я могу так тебя хотеть, если ты мне совсем не нравишься? — В голосе прозвучала нотка отчаяния.

Фрэнк не ответил, вместо этого он сделал то, что хотел сделать с того самого момента, как вошел в дверь. Он запусти пальцы в ее волосы, ощущая их влажную гладкость, потом притянул девушку к себе. Ее глаза широко раскрылись, но она не отдернулась. Фрэнк прошептал:

— Ты просто не знаешь меня еще. Потом их губы встретились, раскрываясь навстречу друг другу. Фрэнк опустил руку ниже, прижимая любимую к себе. Дыхание перемешалось, вздохи перешли в стоны, его закружило в бурном шторме желания, который могла вызывать только Джина.

Теперь их поцелуи стали более нежными. Более нежными, потому что она знала, кого целует…, и продолжала целовать.

— Я не могу…

— Tсc, — прошептал Фрэнк. И девушка подчинилась, смиренно вздохнув, обнимая его за плечи. Ее пальцы скользнули под хлопок рубашки, лаская чувствительную кожу. Тело мужчины инстинктивно дернулось навстречу, и она приняла этот толчок, прижимаясь к нему изо всех сил.

Джина не возражала, когда Фрэнк приподнял ее за талию и посадил на крепкий кухонный стол. Девушка продолжала целовать его, обнимая за плечи, потом запустила руки в волосы мужчины.

Фрэнк хотел быть еще ближе. Дотронувшись до ее бедер, он нежно развел их в стороны и встал между ними.

— Ox, — вздохнула она, когда мужчина встал между ее ног, прижимаясь к центру ее страсти. Джина ощущала крепость его пульсирующего возбуждения через грубую ткань джинсов. Она снова застонала, прижимаясь к мужчине.

— Я хотел прикоснуться к тебе, как только увидел, — сказал он охрипшим от страсти голосом. Его тело требовало большего.

Джина притянула любовника к себе и поцеловала так, как только она одна умела: медленно, страстно, сводя с ума. Одной ногой она обвила его бедра, ложась на стол и увлекая его за собой.

— Это не должно случиться, — прошептала она, когда губы Фрэнка спустились к ее шее. — Наш проект… Статья…

— А тебе не все равно сейчас?

Она покачала головой, закрывая глаза, когда мужчина приподнял ее хлопковую футболку и стал гладить гладкий живот:

— Мой мозг отказывается работать, когда ты так ко мне прикасаешься.

Фрэнк знал, что она имела в виду. Эту опьяняющую, подавляющую силу притяжения между ними. Так было с самого начала. Напряженно. Требовательно. Инстинктивно. При полном отсутствии мыслей. В этом, к сожалению, и заключалась проблема. В отсутствии мыслей. Взяв всю свою волю в кулак, Фрэнк опустил футболку и отодвинулся.

Джина это сразу же почувствовала.

— Что случилось? — спросила она, недоуменно и разочарованно нахмурившись.

Он неуверенно провел рукой по волосам и покачал головой, как будто пытаясь прийти в чувство:

— Я готов пристрелить себя за это… Но, черт побери, Джина, я хочу, чтобы это было твоим сознательным решением.

Она ожидала любых слов, но только не этих.

— Ты… Ты хочешь, чтобы это было моим сознательным решением?

Губы, которые она целовала несколько секунд назад, сложились в нежную улыбку:

— Да, мы оба знаем, чего хотят наши тела. Может, нам стоит дать шанс нашим мозгам догнать их?

Джина медленно села, ее ноги свисали со стола. Ухватившись за деревянную поверхность, она тяжело дышала, глядя на него. На словах все было просто, но его глаза говорили больше. Джина увидела нужду, жар, страсть и неутоленное желание.

Он был готов, как и она — все еще готов, если выпуклость под джинсами что—то значила, — но остановился.

— Знаешь, если бы женщина сделала что—нибудь подобное, ее бы прозвали динамщицей.

— Я не пытался раздразнить тебя, Джина, — ответил он. — Я умираю от желания закончить начатое. — И в доказательство своих слов Фрэнк придвинулся ближе, пока молния его джинсов не уткнулась в ее бедро. Она задрожала. — Но я не хочу, чтобы это был ничего не значащий секс.

Джина видела, что Фрэнк ждал ее решения. Она подошла близко, так чертовски близко, к тому, чтобы схватить его за плечи и заняться с ним любовью. Выбор в ее руках. Мужчина отошел, чтобы дать ей перевести дух, подумать.

И она подумала. Черт!

Поняв, что не собирается заниматься с ним любовью, Джина не знала благодарить за это своего партнера или дать ему пощечину. Он, очевидно, все понял. Фрэнк подошел к раковине, склонился и плеснул на лицо холодной водой.

К тому времени, когда он снова к ней повернулся, Джина уже соскользнула со стола, одернув хлопковые шорты, прилипшие к нежной, влажной плоти между бедрами. Все ее тело тряслось от энергии, желания прижаться к нему, выпустить наружу накопившуюся страсть. Но Джина знала, что не пойдет на поводу у чувств.

— Думаю, нам надо подумать о работе, — тихо произнесла она. — Еще неизвестно, как бы все получилось.

Фрэнк посмотрел в глаза девушки:

— Нет, Джина. — Страсть в его голосе вызвала новую волну желания. Он осмотрел ее с головы до ног: от распухших губ до трясущихся коленок. — Это было бы так же незабываемо, как в пятницу. Может, даже лучше. Лучше, чем любой из нас мог себе представить с момента нашей встречи.

Потом он развернулся и вышел.