"Хава В.Волович. Воспоминания " - читать интересную книгу автора

Я, как и многие люди моей судьбы, не верила, что меня будут держать
долго. И в то же время я понимала, что жизнь моя безвозвратно загублена. По
обывательскому представлению даже краткое пребывание в тюрьме накладывает на
человека вечное пятно позора. И все же я с любопытством ждала, что будет
дальше. Но после близкого знакомства с следователем, когда я узнала, чего от
меня хотят, детское любопытство сменилось вполне взрослым чувством
обреченности и отчаяния.
Первый вход в камеру.
К моему удивлению, камера оказалась светлой и чистой. Шесть кроватей,
покрытых старыми байковыми одеялами. Шесть женских лиц, шесть пар глаз
смотрели на меня.
Вслед за мной внесли еще одну кровать и постель. Дверь захлопнулась, и
я осталась стоять на пороге, не зная, как повести себя.
Женщины, как радушные хозяйки, постелили мне постель, дали умыться,
предложили поесть.
От еды я отказалась. Вторые сутки у меня не было ни крошки во рту,
мысль о еде вызывала отвращение.
Кто они? За что сидят? Я среди них выгляжу пигалицей, малолеткой. Что,
например, сделала вон та важная дама с седой прядью в русых волосах? Лежа на
койке, она курит самокрутку и спокойно поглядывает на меня из-под припухших,
как у китаянки, век. Это, наверно, идейная троцкистка. Или вон та, с
длинными косами, в которых блестят серебряные нити, хотя лицо ее очень
молодо.
Наверно, у всех есть какие-нибудь грехи, потому что сидят они,
по-видимому, давно: лица бледные, одутловатые.
Я среди них - белая ворона. Ведь я ничего плохого не сделала и скоро
уйду из этой камеры.
- За что тебя?
Что им сказать? Если я скажу "не знаю" - они не поверят. Исчезнет
теплота, дружелюбие и участие, с какими они встретили меня. А я в этом так
нуждалась. Они скажут: "Ни за что не сажают!" - и с презрением отвернутся от
меня как от лгуньи. Значит, чтобы стать равноправной в этой компании добрых
преступниц, нужно что-нибудь придумать.
- Я - диверсантка, - скромно сказала я.
- Какую же диверсию ты совершила?
- Поджог.
Странно! Вместо того чтобы броситься ко мне с распростертыми объятиями,
женщины отошли и занялись какими-то своими делами и разговорами, не обращая
на меня больше никакого внимания.
Я была обескуражена.
Я очень устала за прошедшие сутки, и когда раздался сигнал отбоя и
женщины стали укладываться спать, я тоже легла. Но не прошло и пяти минут,
как за мной пришли, посадили в "черный ворон" и повезли к следователю.
Это был тот самый следователь, который задержал меня. Очевидно,
выловленную им рыбу он потрошил сам.
В общих чертах я уже знала, чего от меня хотят. Еще там, в районном
отделении, он спрашивал об отношениях с редактором, говорил о "преступной
связи с этим украинским националистом и шовинистом". Я была поражена: наш
редактор - националист и шовинист?!