"Ольга Володарская. Призраки солнечного юга" - читать интересную книгу автора

у мальчика не было, слуха тоже, слов он не знал, других песен, судя по
всему, тоже, так что про разнесчастные коле-е-е-енки нам пришлось слушать до
рассвета. Родители, конечно, пытались сыночка усмирить, но так мягко,
ненавязчиво, так по-доброму, что маленький антихрист не только не умолкал, а
начинал выводить свое "...лягу я на край..." с еще большим чувством.
Заткнулся он только к утру, после того, как взбешенная Сонька втихаря от его
блаженно спящих родителей (единственных во всем вагоне) переползла на полку
певуна, схватила его за горло и прошипела "Не заглохнешь - язык отрежу!".
Еще для острастки показала свои маникюрные ножницы - Сонька у нас знает, как
с детишками договориться, учительница, как никак.
После этого малец заткнулся. И оставшиеся три часа мы спали спокойно...
... Тем временем, мы доковыляли до стены. Отыскали в ней дыру.
Пролезли. Зорин немного застрял, но общими силами, мы его втиснули в
довольно обширный для нас, но узковатый для ста двадцати килограммового
Юрика, проем.
Вот и санаторский забор, вот проходная с будкой охранника и полосатым
шлагбаумом. Мы поднырнули под него - страж на нас даже не взглянул. Это
порадовало, значит, пропускной режим в "Солнечном" не такой уж строгий.
Мы вышли на широкую аллею, засаженную по сторонам любимыми Сонькой
пальмами, кипарисами и диковинными колючками (как наш репей, только с меня
ростом). Между деревьев попадались увитые диким виноградом беседки, красоту
которых портили развешенные по боковым стенам мохеровые кофты всевозможных
цветов, с ценниками на рукавах. Чуть подальше имелся дендрарий, небольшой по
площади, но богатый - судя по табличкам, врытым в землю, растений в нем было
до черта.
Мы миновали аллею. Тут же показалось здание, то самое, которое видно
даже с привокзальной площади, оказалось, что это не жилой корпус, и даже не
столовая, а лечебница. Потоптавшись у крыльца, мы развернулись и потащились
через скверик к другой многоэтажке. Плюхали из последних сил. Было жарко и
неуютно. Хотелось спать, есть и купаться. Причем, купаться больше, чем
спать, но до этого еще дожить надо, потому что нам бог знает сколько времени
придется оформляться, располагаться в номере, переодеваться... Потом Соньку
как-то надо протаскивать...
От всех этих мыслей у меня даже голова заболела. А тут еще мимо
курортники начали шастать в набедренных повязках из влажных полотенец,
совсем близко зашумел прибой, пахнуло морем, шашлыками и розами.
- Мы чужие на этом празднике жизни, - пробормотал Зорин, словно
прочитав мои мысли.
Мне было знакомо это ощущение, я называю его "синдромом вновь
прибывших". Когда ты только приехал, не успел еще загореть, освоится,
привыкнуть к новому месту, к новому режиму, ритму жизни, ты чувствуешь себя
не очень уютно, и даже немного хочется домой, а остальные такие прожженные
(и в прямом и в переносном смысле), веселые, привыкшие, что кажутся тебе
инопланетянами. Состояние это длиться не больше двух дней, а потом бесследно
проходит.
- Пока чужие, Юрок. Пока, - подбодрила его я. - А вот и наш корпус!
Большое (тринадцати этажное здание) было, судя по всему, построено
годах в семидесятых. А спроектировано каким-нибудь архитектором-новатором,
потому что внешний вид его немного отличался от всех виденных мною до этого
санаториев Брежневской эпохи. Обычно здания корпусов стандартны: правильной