"Мирон Володин. Бумажные игрушки" - читать интересную книгу автора

отныне я могу ходить с гордо поднятой головой.
- Вздор! Что значит твоя голова против репутации компании! Теперь, если
и удасться ее спасти, то скорее всего ценой моей отставки!
Юстина истерично рассмеялась.
- И поделом! Все вы эксплуататоры! Используете трудящихся для своей
наживы, мне ничуть вас не жалко! Вы, капиталисты, только и думаете о том,
как потуже набить себе мошну!
У Марьяна глаза полезли на лоб.
- Повтори, пожалуйста, еще раз! Где ты этому научилась?.. Ах да! Вижу,
знакомство с Леонидом не прошло для тебя даром.
- Леонид - свой парень, он-то как раз не сделал мне ничего плохого.
- А что я тебе плохого сделал?
- Ты? - она растерялась лишь на мгновение. - Да все вы одним миром
мазаны! Что Зёлецкий, что ты. Поляки, австрийцы. Вы все ведете себя как
завоеватели. Притесняете украинский народ.
- Зёлецкий? Какой же он поляк? Он еврей. По крайней мере, его бабка
бегала в синагогу.
Похоже, ему удалось загнать ее в тупик.
- Из него такой же поляк, как из меня австриец, - продолжал он
убежденно, стараясь перехватить инициативу. Спор был его коньком, там он
никому не позволит себя уложить на лопатки, не то что в ее кровати. -
Хаммеры мне не родня. Мой дед отвернулся от меня еще до моего рождения. Мой
отец сделал из меня греко-католика. Черт возьми, я даже немецкий учил по
книгам!
Он надеялся хотя бы в одном этом разубедить Юстину, но она лишь
заметила едко:
- Традиции угнетателей передаются вместе с фабриками.
Марьян хмыкнул.
- Ах ну да, конечно! - протянул он насмешливо.
- Между нами нет и не может быть ничего общего, - настаивала она.
- И не было?
- Ты меня обманывал! - возмущенно бросила она.
- А что, стоит мне нахлобучить рабочую кепку, как я становлюсь другим
человеком?
- Ну хватит болтать! - повысил голос капрал. - Мы подъезжаем. Глядишь,
из-за вас и нам достанется!

***

К вечеру Марьяна освободили. При выходе его дожидался Зёлецкий.
- Марьюш! Ну слава Богу! Наконец-то!
Марьян немедленно очутился в его тесных объятиях.
- Еле добился, чтобы тебя выпустили уже сегодня, - продолжал
Зёлецкий. - Ты себе даже не представляешь, через что мне пришлось пройти! В
мое время такой бюрократии еще не знали... Я хочу сказать, при ваших
Габсбургах, - прикрывшись ладонью, заговорщически шепнул он ему на ухо...
- Вам туда, - показал полицейский, стоявший на развилке коридоров.
Зёлецкий жалобно заглянул Марьяну в лицо.
- Мне стоило труда уговорить инспектора замять это дело даже несмотря
на то, что мы с ним друзья.