"Мирон Володин. Бумажные игрушки" - читать интересную книгу автора

капиталисты обещать только умеют. Посмотришь, что будет с твоим новым через
полгода. Но мы-то ждать не будем, мы-то знаем, что разговаривать с ними
можно только с позиции силы. Ничего, они увидят, с кем имеют дело. Хватит
просить, мы начинаем требовать! Мы им объявим забастовку!
Он стукнул кулаком по столу, отчего пиво в переполненной кружке
перелилось через край.
- Мы научим их уважать наши права! - крикнул он еще раз, но уже без
стука, пожалев пиво.
Рабочие его активно поддержали, и даже Юстина, совершенно забыв о
Марьяне.

***

После вечеринки или, точнее, профсоюзного собрания молодежь пошла
провожать девушек. Марьян старался держаться поближе к Юстине, но она
уделяла ему внимания не больше, чем остальным. Это задевало его гордость, и
ему стоило невероятных усилий внушать всем, будто он счастлив. Марьян
недоумевал: зачем же она тогда пригласила его на этот вечер? Он был уверен,
затем, чтобы познакомиться поближе. Он снизошел до ее уровня, сделал
ответный шаг, а она даже не подумала минутку с ним побыть наедине. Ох, эти
женщины! И кто она? Служащая его компании! У него даже не было времени
спросить, кем она работает. А может, она уборщица и каждый день чистит
туалеты? В нем нарастала злость на самого себя и желание отплатить ей той же
монетой. Он больше не взглянет на нее!
Но в этот момент она повернулась к нему с открытой улыбкой, и ему стало
стыдно за свои мстительные планы.
Он хотел что-то сказать ей, и уже произнес начало фразы. Помешал отряд
конной полиции, приближавшийся навстречу им с противоположного конца улицы.
Цокот подков по брусчатке заглушил слова.
По мере сближения они настороженно приглядывались друг к другу, рабочие
и полицейские, и тех и других было достаточно много. Атмосферу эйфории,
царившую в кабаке, рабочие вынесли с собой на улицу. Пиво еще шумело в
головах. Поравнявшись с отрядом, Леонид вдруг вызывающе затянул
"Интернационал", со следующей строчки слова тут же подхватили остальные
рабочие. Полицейские проезжали мимо них под гимн социалистов, и только
сдержанно косились на провоцировавшую их молодежь. Нагнись кто за
булыжником - и дело кончилось бы иначе. Но никто вовремя не догадался, и все
обошлось. В спину всадникам понеслись лозунги в честь Советского Союза и
оскорбительные выкрики против польского воеводы, но никто уже не
оглядывался. Когда полицейский отряд отъехал на приличное расстояние,
рабочие прекратили петь, и кто-то, замыкавший шествие, насмешливо заулюлюкал
им вдогонку.
Веселье продолжалось и тогда, когда вокруг не осталось ни души, крики
луной возвращались от наглухо закрытых ворот и опущенных ставень на
пустынной улице, освещенной только для них несколькими газовыми фонарями,
остальные были разбиты.
Неожиданно Юстина отделилась от толпы и, помахав всем на прощание
рукой, подбежала к дому. На звонок дверь открыл заспанный сторож. Юстина
что-то веселое промурлыкала в ответ на недовольное ворчание и юркнула в
подъезд.